Книга Истинные (не) изменяют в марте, страница 72 – Мария Самтенко

Но почему жар?

Его руки должны быть прохладными, как… как у… не важно!

Теперь прикосновения кажутся неприятными, навязчивыми. Вырываюсь из хватки незнакомца и…

... и просыпаюсь в своей постели. Даже не в кабинете, какая жалость! В моей спальне отродясь не было ничего магического, так что, скорее всего, просто сон. Тем более что мне клятвенно обещали больше со мной не видеться и не писать. Ну-ну!..

На бал я в итоге отправляюсь в платье Анонима, а второе, красно-белое, прошу Джади отнести обратно Кейндагелю. Разумеется, не просто так, а с извинениями и предложениям никогда больше не делать такие подарки, потому как я не собираюсь их принимать.

Декабрь в этом году выдался морозным, так что поверх платье я надеваю дубленку, еще приютскую. Надеюсь, никто не будет возмущаться, что я не пришла в шубе? Впрочем, на должности хозяйки кошачьего приюта в принципе лучше ходить в дешевых дубленках, чем в шубе из подозрительного меха.

Бал, как и всегда, проходит в здании магистрата.

Надеваю легкие туфли, и, оставив дубленку и сапоги в гардеробе, иду в Колонный зал по знакомым коридорам и галереям. На всякий случай заглядываю в зимний сад – пусто! – и выхожу к танцующим.

Я опоздала к началу, и оркестр уже играет вальс, а пары кружатся в танце. Глаз выхватывает несколько знакомых лиц: вот мэр, вот Реналь с Виолеттой, вот Кейндагель – просочился, зараза! – вот папа Лиски танцует с матушкой-настоятельницей.

Решаю подойти поближе и выловить ее, как музыка стихнет. Как бы не так! Моего локтя вдруг касаются пальцы в перчатках. Аноним? Поворачиваюсь... и вздрагиваю.

Передо мной действительно Аноним, но на его губах нет и тени улыбки. И в глазах, глазах цвета стали и туч, слишком мало веселья и слишком много серьезности.

Настолько, что мне становится страшно.

– Все зашло слишком далеко, не так ли? – срывается с моих губ, когда он ведет меня в танце. – И вы больше не хотите меня видеть?

Помедлив, человек под маской кивает. Поднимает руку, и – уже с улыбкой! – проводит пальцами в перчатках по моей щеке, заводя за ухо прядь волос. Снова улыбается.

А потом музыка стихает, и Аноним с прощальным поклоном растворяется в толпе.

Ну и что? Интересно, считается ли это за самый последний раз? Или там будут еще самые-самые последние?

Я выдыхаю и иду искать матушку-настоятельницу. И еще мэра. Он попадается первым, и я увожу его из толпы знатных моривилльцев, чтобы обсудить странные поступки Кора Кейндагеля, заполучившего закладную на приютскую землю.

– Ухаживает за вами? – удивляется мэр, выслушав мой рассказ. – После всего? После того, как оскорблял вас и пытался шантажировать историей с кражей песка? Он либо держит вас за дуру, либо сам полный идиот!

– Знаете, меня это тоже очень интересует! – шепчу я, оглядываясь в поисках искомого Кейндагеля. – Джади предлагает попробовать притвориться, будто я принимаю его ухаживания, и выманить закладную, но, знаете, это какой-то водевиль.

– Я бы не советовал в это ввязываться, – серьезно говорит мэр. – Просто держитесь от этого типа подальше и ничего не подписывайте.

– Так и планирую, – шепчу я. – Но мне все равно кажется, что-то тут нечисто. Хотелось бы побольше узнать про этого Кейндагеля. Может, в магистрате есть информация? Или хотя бы переписка по поводу его претензий на приют?