Книга Сокровище Хранителя Запада, страница 49 – Ольга Дмитриева

Сегодня этот голос звучал лениво, поэтому я не сразу поняла, где могла его слышать. А затем меня озарило. Да это же герцог Роден Гольдберг, отец Симона! Друг и соратник Правителя Запада. Он пару раз бывал в Северном герцогстве.

Симон продолжал удерживать меня, и я перестала сопротивляться. Вместо этого я затаила дыхание и постаралась разобрать слова. Сначала до моих ушей донесся голос герцога Родена.

– Модан уже в следующую субботу. Говорят, старик Лассаль собирается по такому случаю прибыть в столицу.

Модан? Где-то я это уже слышала… Ах да! Та самая игра, о которой мне рассказывал Бланко.

Тип с приятным голосом саркастично произнес:

– Собирается тряхнуть стариной и оставить всех с носом? Не думаю, что он еще способен управиться с кинжалом.

– Что вы, герцог, – ответил Гольдберг-старший. – Думаю, Лассаль желает посмотреть, как претенденты на его наследство будут рвать друг другу глотки в попытках заполучить эту безделушку.

– Победа будет за мной, – жестко сказал его собеседник.

– Несомненно, друг мой, и я с удовольствием посмотрю на это. Возьму с собой сына. Думаю, это будет поучительно. Говорят, мальчишка Лассаль тоже заполучил приглашение.

– Ему это не поможет, – ядовито заметил приятель ректора. – Я оставлю всех с носом. Нет лучшего игрока в модан, чем я.

В коридоре кто-то начал топать, но Симон только крепче прижал меня к себе. Необходимость стоять так близко не была приятна, но и не слишком раздражала. Нужно немного потерпеть.

Я замерла и снова услышала голос его отца.

– Ходят слухи, что на границе лучшим игроком считался Росио Бланко.

Какое-то время из комнаты доносился только звон чашек, а затем Гольдберг как бы невзначай проговорил:

– Говорят, в Академии появилась еще одна наследница Лассалей…

– Эту пигалицу не стоит принимать в расчет.

Я засопела от негодования. А в кабинете ректора он другое пел! Что меня нужно устранить, и я проблема. Не стоит принимать в расчет? Это мы еще посмотрим! Так, о чем это я? Мне же это наследство не нужно!

Гольдберг-старший в этот момент продолжил:

– Старик собирается отдать земли тому, кто соберет все части браслета, который когда-то принадлежал его жене. Может быть, он и правда выжил из ума.

Приятель ректора музыкально рассмеялся:

– Старый маразматик бредит почившей супругой. Он разговаривает с ее портретом.

– Ирония судьбы… – благодушно сказал герцог. – Кстати, управляющий на моих шахтах…

Разговор свернул на другие темы, и Симон наконец выпустил меня. Я хотела вернуться к столикам, но чувствовала такое смятение, что безропотно позволила парню вести меня. И очнулась только во внутреннем дворе. Мы поднялись по лестнице и остановились на увитой плющом галерее, откуда открывался прекрасный вид на двор, заставленный столиками. Достопримечательностью, наверное, был фонтан в центре, но сейчас я не могла оценить его прелесть. Я и сама не могла понять, почему подслушанный разговор поверг меня в такое смятение.

Я подняла глаза на Симона и обнаружила, что он улыбается.

– Зачем ты это сделал? – спросила я.

Улыбка стала еще шире, и он признался:

– Ненавижу Адриана. Глупый самовлюбленный петух. Хочу, чтобы он остался с носом.

Немного поразмыслив, я задала следующий вопрос:

– А что об этом думает твой отец?

Парень пожал плечами.

– Он сделал ставку на сотрудничество с герцогом Строцци, но я не хочу видеть в союзниках этого скользкого змея. Знаешь, некоторые вещи должны доставаться тем, кому они меньше всего нужны.