Книга Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2, страница 63 – Ольга Дмитриева

Но я нашла в себе силы выдавить кивок. Отец вгляделся в мое лицо и спохватился:

— Ах да… У меня для тебя кое-что есть.

Когда отец извлек из кармана плоскую шкатулку с гербом, я едва не заскрежетала зубами. После подлянки с кольцом от Бакке, принимать подарок совсем не хотелось. Без особой надежды я спросила:

— Может, не надо?

Отец тут же нахмурился:

— Роден прислал тебе подарок. Отказывать невежливо. Он мой давний соратник и опора. И я думаю, что тебе понравится.

Я неохотно взяла шкатулку из его рук. Взвесила в руке, пытаясь определить содержимое. А затем медленно и осторожно подняла крышку. Сияние бриллиантов ослепляло, и я не смогла сдержать вздох облегчения. Всего лишь безумно дорогое колье. Даже красивое.

Больше всего мне хотелось выбросить его. Но вместо этого я захлопнула крышку и с надеждой спросила:

— Теперь я могу идти на занятия?

Отец укоризненно посмотрел на меня. Пришлось поспешно добавить:

— Передай господину Гольдбергу мою благодарность.

— У тебя в руках целое состояние, — напомнил он. — Где радость на твоем лице, Анна?

Я скривилась и ничего не ответила. Радость им подавай! Единственное, чему я рада — что мне прислали не обручальное кольцо.

Отец только вздохнул и покачал головой. После этого он снова полез за пазуху и вытащил пухлый белый конверт.

— Еще и письмо? — разочарованно протянула я.

— Разумеется, — сказал отец. — И я жду, что ты напишешь подобающий ответ. Роден заслуживает большего, чем то, что ты прислала в прошлый раз.

Мой зубовный скрежет, наверное, слышали в кабинете ректора. Но я послушно взяла письмо из его рук и присовокупила к шкатулке. А затем уставилась на отца преданным и честным взглядом. Он не дрогнул и строго добавил:

— Ты все поняла? Я сейчас поговорю с ректором и твоим куратором.

— Сидеть в Академии, никаких северных мальчишек, — бодро отрапортовала я.

Разговор перешел в уже известную стадию, когда от меня требовалось только изображать готовность сделать все, что скажет отец. Правда, на этот раз он явно сомневался в моей искренности. Потому что натворить я успела… много. И это он знает далеко не все.

Но все же он махнул рукой, отпуская меня на занятия. Я вылетела из кабинета, попутно пристегивая Мистивир к поясу и одновременно пытаясь понять, что сделать со шкатулкой. За первым же поворотом я обнаружила куратора. Больше в коридоре никого не было, и я остановилась перед ним.

Вестейн заглянул мне в глаза и нахмурился:

— Все в порядке?

Я неопределенно пожала плечами. Пока мне было трудно разобраться в том, что я чувствую. Признание отца, угрозы отца, подарок Гольдберга…

Куратор в этот момент заметил шкатулку в моих руках и нахмурился:

— Что это?

— Подарок, — кисло сообщила я.

— Им обычно радуются, — негромко заметил Вестейн.

Вместо ответа я показала ему герб на крышке. И тут же пожалела об этом — синие глаза словно подернулись льдом.

— Выброшу во время сегодняшней тренировки, — с улыбкой сказала я. — Мы же летаем на байлангах, верно?

Но тут куратор заметил торчащий из-под шкатулки конверт и строго спросил:

— Письмо от него же?

— Да, — поморщилась я. — И сегодня мне надо сочинить балладу в ответ, потому что предыдущий показался отцу слишком коротким.

Поразмыслив, Вестейн протянул руку и потребовал:

— Отдай пока мне.

Я прижала шкатулку с конвертом к груди и подозрительно спросила: