Книга Ученица Ледяного Стража. Избранница Стужи. Книга 2, страница 66 – Ольга Дмитриева

— Плохо, да?

Я кивнула и поморщилась. Голова на это движение отозвалась болью. Остатки аппетита сбежали. Я решительно отодвинула тарелку, и Сигмунд спокойно посоветовал:

— Сходи к куратору. У него наверняка есть лекарство.

— Наказание у него есть, — буркнула я. — Ночное бдение в библиотеке.

— Ну так думать головой иногда нужно, прежде чем что-то делать, — фыркнул Чейн.

Я метнула на него сердитый взгляд, но ничего не ответила. Вместо этого я пожелала всем спокойной ночи и отправилась в библиотеку.

В снегу возле входа меня ждала собачья идиллия. Стужа и Свейт лежали бок о бок. Байланги искренне наслаждались обществом друг друга. Я им даже позавидовала. Вот у кого никаких условностей. С этой мыслью я переступила порог библиотеки.

Внутри меня ждала полутьма. Свет горел только за ширмой, где любил сидеть Вестейн. Я закрыла дверь и повесила плащ на крючок. А затем медленно пошла вперед.

Куратор с мрачным видом разглядывал колье. Я деликатно прокашлялась. Вестейн вздрогнул и тут же захлопнул крышку шкатулки.

— Садись, — невозмутимо приказал он.

На столе уже лежал знакомый пухлый конверт, стопка чистых листов и письменные принадлежности. А рядом с ними стояла кружка, от который поднимался горячий пар.

— Что это? — спросила я, подозрительно принюхиваясь к содержимому.

— Лекарство, — ответил Вестейн. — Обычно первый раз командовать байлангом в течение долгого времени тяжело. Пей.

Я опустилась на стул и послушно сделала глоток. От жара и горечи меня передернуло. Но в голове прояснилось. Когда я отставила стакан в сторону, куратор с нажимом произнес:

— От этого станет легче.

— Не сомневаюсь, — кивнула я, распечатывая конверт. — Хочу совместить одну гадость с другой.

Я разложила письмо на столе и начала читать, морщась и прихлебывая горький отвар. Вестейн наблюдал очень внимательно. Я была уверена — он ждал, что я позволю ему тоже ознакомиться с содержимым. В прошлый раз я не пожадничала. Но стоит ли это делать сейчас?

Принять решение оказалось трудно. С одной стороны, мне было интересно, как на это послание отреагирует Вест. На нескольких страницах господин Гольдберг распинался о том, как скучна его жизнь и как его дому не хватает женской руки, попутно пересказывая сплетни. В эту слащавость я не поверила ни на минуту.

Но с другой… Нас и так тянет друг к другу вопреки всему, а надо как-то держаться и не делать глупостей. Напутствие отца еще было живо в моей памяти, как и вчерашний поцелуй. Поэтому, когда в чашке закончился отвар, я подхватила листы и шагнула к стене.

Камень-артефакт, которым обогревалось помещение, был горячим. Я прижала к нему бумагу и с наслаждением наблюдала за тем, как неугодное мне послание пеплом осыпается на ковер. Затем я вернулась на свое место и устремила испытывающий взгляд на куратора.

— Зачем ты это сделала? — с легкой долей недовольства спросил Вестейн.

— Мне оно не понравилось, — доверительно сообщила я, придвигая к себе фолиант. — И ответ я писать не буду. С какой страницы начинать переписывать правила?

Мою руку, которая лежала на обложке книги, накрыла его широкая ладонь. Глядя мне в глаза, куратор спокойно ответил:

— Ни с какой. На это мы не будем тратить время.

Я посмотрела на него так недоверчиво, что Вестейн усмехнулся. Убирать руку он не спешил, несмотря на то, что я расслабила пальцы.