Книга Новенькая на факультете боевых магов, страница 6 – Александра Каспари

— Куда ей до меня! — рассмеялся Брайс. — На самом деле моя последняя девушка — магичка воды — научила меня кое-каким штучкам.

— И кто же она? — поинтересовалась я. — Кайли Портман? Или Френни Майерс?

— Почему тебя интересуют мои любовные победы, а не реальные заклинания, облегчающие морскую болезнь? — прищурился Брайс. — А! Понял! Ты ревнуешь! Святые Альверии, неужели Элла Фостер в меня влюблена?

— Ха-ха-ха. Очень смешно, Брайс. — Я попыталась выдернуть свою ладонь из его хватки и у меня почти получилось.

— Прости, Одуванчик. Просто хотел вдохнуть в тебя немного жизни. Говорят, смех её продлевает.

— Кажется, в моём случае бессилен даже смех.

— Не прибедняйся. Пульс прощупывается, речь вполне осмысленна. А кожа не настолько зелёная, чтобы бить тревогу. Жить будешь.

— Хотелось бы тебе верить.

— А когда я тебя подводил?

— Честно? М-м-м… Дай подумать.

— Эй, так не пойдёт! Или ты признаешь, что я — самый лучший друг на свете, или…

— Никогда.

— В смысле?

— Никогда не подводил, Брайс. Ты — мой самый лучший друг. Даже больше, чем друг. Ты тот самый старший брат, о котором можно только мечтать. Ты всегда поддерживаешь, помогаешь, вдохновляешь. И я очень благодарна тебе за это.

— Я сейчас расплачусь. Честно.

— Как же! Брайс Беккет скорее сожжёт себя в адском пламени, чем выдавит солёную каплю из уголка глаза. А вообще, я бы хотела на это взглянуть.

— Если это входит в список твоих заветных желаний, я подумаю, как это сделать без ущерба для самолюбия.

Когда мы устали смеяться и подкалывать друг друга, Брайс уселся поудобнее, прислонился спиной к перегородке, вытянул свои длиннющие ноги и протяжно вздохнул. Мне всегда нравилось смотреть, как при этом трепещут его длинные ресницы.

— Любуешься? — поддел он.

— Пф! Никогда не считала тебя красавчиком. Ничего личного, ладно?

— Хочешь, открою один секрет?

— Только один?

— Пока только один.

— Валяй.

— Я всегда мечтал побывать в Ла Риоре. Не просто побывать — стать полноправным её гражданином. Хотел поступать в Балленхейд.

— Почему же поступал в Хендфорд?

— Потому что туда поступала ты, Одуванчик.

— Да брось, Брайс. Перестань мне льстить и научись подавать правду как положено.

— Кто бы говорил!

На мгновение мне показалось, что Брайсу известно о случае с Ноксом. Я поклялась никому об этом не рассказывать и, если честно, Брайс был бы последним, кто бы узнал правду. Потому что меньше всего мне хотелось, чтобы из-за меня пострадал друг. А уж в том, что он отомстил бы за меня Ноксу, я нисколько не сомневалась.

Но он не знал. И я нашла в себе силы продолжить:

— Пусть в Балленхейде вступительные экзамены намного сложнее, чем в Хендфорде, ты бы поступил. Я уверена. Нужно было попробовать! А я бы как-нибудь пережила разлуку с тобой.

— Я бы не пережил.

Брайс скорчил такую потешную рожицу, что я не удержалась и прыснула со смеху. А он наклонился и стал меня щекотать. Негодник! Знает ведь, что я ужасно боюсь щекотки!

Наверное, со стороны можно было подумать, будто мы питаем друг к другу романтические чувства, но на самом деле это не так. Мы с Брайсом познакомились одиннадцать лет назад. Тогда наш городок несколько раз переходил от эльвов к людям и наоборот. Район, где жила моя семья, эльвы сожгли дотла, и мы перебрались к югу в поселение ферджинианцев, стремящихся к простоте жизни и отвергающих любое проявление силы. Беккеты были первыми, кто принёс погорельцам тёплые вещи, еду и питьевую воду, несмотря на то, что сами жили впроголодь. Так мы и подружились. Вместе мы прятались от адских гончих и выхаживали раненых бойцов сопротивления. Вместе трудились на фермерских полях, обеспечивая семьи каким-никаким пропитанием. Вместе практиковались в бытовой и стихийной магии. Знали друг о друге всю подноготную. А когда Брайс объявил своим, что собирается поступать в военную академию, семья от него отказалась и его изгнали из общины. Никого, кроме меня, у него не осталось. Иными словами, мы считали друг друга больше, нежели братом и сестрой. Чувства были, но совсем не те, которые Брайс испытывает к своим многочисленным пассиям, да и у меня никогда не возникало желания поцеловать его в губы, а это, как утверждает Рейна, первый признак влюблённости. Не могу сказать, насколько верно её определение (ибо тётя Эмили считает иначе), поскольку я до сих пор ни в кого не влюблялась. Как-то не до того было. И в ближайшее время это делать не собираюсь. Сперва бы окончить академию, получить диплом и гражданство, купить тёте и брату домик на берегу океана и сделать головокружительную карьеру в легионе. Ну, может, не совсем головокружительную — успешной мне хватит с лихвой.