Книга Тетриус. Книга 2, страница 101 – Татьяна Герцик

— Она будет рада мне, беги скорее! — и он подтолкнул ее к лестнице.

Поминутно оглядываясь, та принялась неуверенно подниматься. Решив, что при такой черепашьей скорости проку от нее немного, Сильвер в два прыжка заскочил наверх, обогнав ее, и толкнул дверь в ближнюю комнату, рассудив, что это и есть гостиная. Именно в этой комнате горел свет и мелькали женские силуэты.

Он рассчитывал застать Домину одну и не ошибся. Она сидела в кресле с платочком в руке и вытирала непрестанно бегущие по бледным щекам горькие слезы. Но при этом на ней было лазоревое платье с глубоким декольте, более уместное на пышном балу, чем в этой скромной гостиной. На шее сверкали сапфиры, стоящие целое состояние.

Увидев Сильвера, она вскочила и замерла. Он склонился перед ней в вежливом поклоне.

— Вы помните меня, красавица?

Домина сразу поняла, для чего он здесь. Сестра несколько раз в этот день назойливо повторила ей, что, если она хочет удачно выйти замуж, то больше никаких покровителей у нее быть не должно. Она и без того прекрасно обеспечена.

И Домина с чрезмерной сухостью проговорила, стараясь отвратить его от себя:

— Я прекрасно вас помню, ваша честь. Что привело вас ко мне, да еще так поздно?

Сильвер сделал вид, что не понял:

— Поздно? Но почему? Светская жизнь только начинается.

Домина дрогнула и опустила глаза, желая скрыть слезы.

— Я не веду больше светскую жизнь, и вы это знаете, — не сдержавшись, она всхлипнула и тут же гордо выпрямилась, но глаз поднять так и не смогла.

Сильвер подошел к ней, приподнял за подбородок и тихо попросил:

— Посмотри на меня, милая! Я так давно об этом мечтал!

Она удивленно посмотрела на него.

— Не удивляйся! С той поры, как я увидел тебя прогуливающейся по улице Купитуса, я потерял покой. Я видел тебя в снах, думал о тебе на поле брани. Я безумно тебя хочу. Ты такая сладкая!

Она поразилась. Нескио всегда был сдержан и даже несколько суров, она не привыкла к столь явно проявляемой страсти. Почувствовав ее смятение, Сильвер чуть заметно усмехнулся и нежно прижался к ее губам. Она дрогнула, ощутив, как сладко замирает сердце. И тогда он страстно обнял ее и прижал к себе, давая ощутить свое желание.

Ночевал он у Домины.

На Дворянском совете, или, что более соответствовало действительности, Совете аристократов, присутствовало сто двадцать восемь человек, по одному от каждого аристократического рода Терминуса. Председательствовал нескио, как самый знатный. Граф Контрарио тоже был здесь, надменный и горделивый. От имени наместника присутствовал Беллатор.

Первым выступил маркиз Пульшир, как обычно, обряженный в вычурный кирпично-золотой наряд, с пышно завитыми локонами на явно крашенных золотых волосах. Он убежденно доказывал свою правоту. После цветистой речи о своей почтительной любви к деду и сохранении родовых ценностей предъявил завещание.

Затем поднялся Беллатор. Его деловой вид и простой черный камзол резко контрастировали с непомерной роскошью маркиза. Он отдал найденное в поместье завещание, копию того, что только что предъявил Пульшир, и назвал его подложным. В доказательство предъявил записку герцога.

Аристократы, естественно, решили, что записка поддельная. Тогда Беллатор с кривоватой усмешкой вынул настоящее завещание. Но маркиз Пульшир объявил его поддельным, так как почерк якобы не соответствует почерку герцога, обвинил Беллатора в предвзятости, а, по сути, в подделке завещания.