Книга Тетриус. Книга 2, страница 98 – Татьяна Герцик

Но Сильвер не сдвинулся с места.

— Слушай, а свечку ты зажечь не можешь? Тусклую такую, а? Мне с тобой поговорить надо, а без света это как-то неудобно.

Феррун промолчал. Сильвер протянул руку вперед — пусто. Неужто он ушел?

— Негромко спросил:

— Ты где? Если у тебя нет свечей, то и не надо.

Снова позади раздался недовольный голос:

— Так надо или не надо? Свечку я принес.

— Зажги, раз принес.

Раздался удар кремния о кресало, и в небольшой комнатке тускло загорелась свеча. Сильвер увидел безжалостно выдернутый из стены золотой шандал с перевитой золотой вязью красной свечой, понял, что она из королевской капеллы. Да еще и венчальная.

Так, к сонму недовольных присоединится и королевский аббат, вряд ли ему понравится взлом собственных владений. Сильвер тихо вздохнул. Остается только надеяться, что высокомерный Феррун без объяснений пошлет всех своих обвинителей к черту.

Хозяин этих странных апартаментов сидел в удобном кресле, надвинув на лицо капюшон. Напротив него стоял стул, на который Сильвер с удовольствием сел.

— Давай говори уже, зачем пришел? Мне некогда!

Сильвер увидел на маленьком столе найденные в книгохранилище свитки, чернильницу, перо и бумагу с какими-то записями.

«Он и писать умеет!» — это удивление так живо отразилось на его лице, что Феррун яростно вскричал:

— Я вообще умнее вас всех вместе взятых!

— В этом никто не сомневается, — поспешно заверил его Сильвер. — Я пришел к тебе с одной просьбой: ты можешь вылечить Алонсо?

Его голос дрогнул, и Феррун повернул к нему скрытое под капюшоном лицо. Потянулось неприязненное молчание.

— А я должен? — вызывающе поинтересовался наконец Феррун.

Сильвер в ярости скрипнул зубами.

— Ты никому ничего не должен, это все знают. Но неужели на всем свете у тебя нет никого, кто бы был тебе дорог?

— Дорог? Это как?

— Без кого бы ты не смог жить.

— Без Алонсо ты жить сможешь.

— Да, смогу. Но это будет уже другая жизнь! — горячо принялся объяснять ему Сильвер. — Без дружеского смеха, без опоры в бою, без радости настоящей мужской дружбы. Это будет бедная жизнь. И я обязан сделать все, чтобы его вылечить. Это мой долг. Он тоже много раз спасал мне жизнь.

Он ожидал, что Феррун в своей дьявольской манере примется выпытывать, что такое долг, и он попросту сорвется, кинется на него с кулаками, и бог знает, чем все это закончится. Но тот не задавал вопросов.

Феррун помолчал, обдумывая его слова.

— Понял. Ты стал бы чувствовать себя как я, если бы не помог Агнесс спастись. Но я не знаю, сможет ли помочь Алонсо моя сажа. У него ведь нет видимых ран. А сажа лечит только настоящие раны.

— Но он отравлен.

— Да. Но глубоко внутри. Но, если ты так хочешь, я попробую. Пусть приходит ко мне. Сам я за ним гоняться не собираюсь.

У Сильвера отлегло от души.

— Спасибо! Пойду к себе, не буду тебе больше мешать.

— И что, ты сможешь выбраться сам?

Он сконфуженно признался:

— Нет. Ты можешь показать мне дорогу?

— Придется. Не то мне придется несколько дней слушать твои вопли, пока не помрешь. Или не выберешься сам. А я не выношу шум.

Встав, Феррун подал подсвечник незваному гостю и пошел вперед бесшумными шагами. Так и не поняв, шутка это была или угроза, Сильвер с трудом поспевал за ним, стараясь защитить мигающую от сквозняков свечу. Через десять минут Феррун остановился возле стены. Посмотрев на Сильвера, насмешливо приказал: