Книга Тетриус. Книга 2, страница 16 – Татьяна Герцик

— Вперед, смелее! Я тебя поймаю, если сорвешься. Здесь слишком узко, чтобы взбираться рядом, — и полез следом.

Агнесс ничего не видела в полнейшей темноте, и он руками ставил ее ноги на выступы. Добравшись до главного дымохода, она упала и долго лежала, с трудом восстанавливая дыхание. Феррун спокойно сидел рядом, ожидая, когда она придет в себя. Успокоив сердцебиение, Агнесс тоже села, прижав руки к груди.

— Больно? — с сочувствием спросил Феррун.

— Боли нет. Просто сил нет никаких, слабость изнуряет.

— Ты потеряла много крови. Но давай я еще намажу тебя своей целебной сажей. Она тут рядом. Станет полегче, вот увидишь.

Он сходил и вернулся с полными пригоршнями липкой сажи. Агнесс пришлось раздеться, это она сделала неохотно. Было стыдно от прикосновения мужских рук к своему телу, да и чувствовать на себе эту грязь неприятно, но она вытерпела всю процедуру. И ей в самом деле стало гораздо легче.

— Как ты поняла, что здесь граф? — спросил Феррун, закончив натирать ее сажей.

— По кинжалу. — И она вытащила из ножен кинжал. Теперь камень светился еще ярче, с переливами.

— Ух ты! Красота какая! — восхитился Феррун. — Полезная вещь.

Она чуть слышно прошептала, боясь, как бы ее не услышали те, кого она так боялась:

— Он уже светился раньше, когда на меня напали крысы. Поэтому я и догадалась, что опасность рядом. А опасность — это граф.

— Хочешь сказать, что он светится, только когда опасность рядом?

— Не знаю. Это не мой кинжал, а графа. Я взяла его у него в сундуке.

— А, это он про него вопил, а я-то думал, с чего он так негодует.

Агнесс сконфузилась.

— Я искала самый простой. Все остальные были полностью изукрашены драгоценными камнями, а у этого только один, на рукоятке. Я не знала, что он такой ценный. — Посмотрев на яркий камень, опасливо предположила: — Может быть, он так зовет своего хозяина? Тогда его лучше выбросить.

— Дай посмотрю! — Феррун протянул руку, и Агнесс вложила в нее кинжал.

Он обнажил лезвие и нараспев прочитал какие-то странные слова, выгравированные старинной вязью по краю лезвия.

Она склонилась ниже, пытаясь хоть что-то разглядеть, но безуспешно. В темноте ничего не было видно.

— Что ты сказал? Я не поняла.

— Здесь написано: защищаю хозяина, — высокомерно перевел Феррун. И пояснил, будто объясняя ребенку: — Значит, он защищает тебя.

Агнесс с ним не согласилась:

— Но он принадлежит графу, поэтому речь идет о нем. Надо кинжал выбросить. Хотя мне его жаль. Он мне во многом помог.

Феррун взмахнул кинжалом. По острию зазмеились красноватые сполохи.

— Не думаю, чтоб он служил графу. Кинжал такой старый, что не может помнить всех своих хозяев. Теперь его хозяйка — ты, тебя он и предупредил об опасности. Но давай посмотрим, что там делает граф.

Она провела рукой по телу. Ладонь тут же стала отвратительно липкой и жирной.

— Я не могу, мне нужно вытереться. Я вся липкая и грязная.

Он негодующе фыркнул:

— Какая ты изнеженная! Ну ладно, принесу тебе мокрое полотенце.

Феррун ушел, через пару минут вернулся с горой мокрых полотенец. Кинул их ей.

— Давай пошустрее! Или помочь?

— Я сама, — быстро отказалась она от его нескромной услуги. — Только отвернись.

Пожав плечами, он отвернулся. Агнесс не видела, отвернулся он или нет, но, напомнив себе, что он уже видел гораздо больше, чем положено, и это все равно не поправишь, протерла тело сначала одним, потом другим полотенцем. Сажа оттерлась, но не вся. Кожа все равно была слегка липкой.