Книга Тетриус. Книга 2, страница 94 – Татьяна Герцик

— Мне все равно, кто там валяется со сломанной шеей. Давайте за побитую мебель платите! — хозяин со злостью посмотрел на притихших постояльцев.

— Тебе уже заплатили! — мужик в сером кафтане сел обратно за свой стол и поднял кубок с пивом. — Думаешь, никто не видел, как тебе Беллатор золотой отвалил? Так что все твои убытки с лихвой покрыты.

Хозяин молча вышел, а в зале продолжился спор о том, кто такие Медиаторы и надо ли было дать им как следует.

Выпив пиво, мужик в сером кафтане веско заявил:

— Заткнитесь уже, идиоты! Мой брат воевал с Сильвером, так что я прекрасно знаю, что говорю: Медиатор и его сыновья достойные люди! Если власть захватит аристократия, ничего доброго ждать не придется! И поменьше верьте наемным горлопанам, которые смуту в стране сеют. Все знают, что граф Контрарио им платит.

Мужики угрюмо замолчали, прихлебывая пиво.

К вечеру братья с Ферруном возвратились в Купитус. Промчавшись по темнеющим улицам столицы, доехали до дворца. Без промедления поднялись к наместнику в его покои. Он сидел в одиночестве перед камином, печально глядя на огонь. Беллатор поклонился и осторожно спросил:

— По какому поводу такая печаль, отец?

Тот кивнул ему в знак приветствия и хмуро выговорил:

— Вспоминаю свою жизнь и думаю, сколько же я сделал неправильно! Я рожден для того, чтоб сохранить страну, но за годы моего правления она все больше и больше приходит в упадок, а я ничего не могу сделать!

Беллатор подвинул кресло, сел рядом с наместником и тоже уставился на изменчивые сполохи огня.

— Ты не виноват, отец! Такое время, тяжело всем. Королевство за королевством гибнет под натиском врагов. И то, что мы еще держимся, просто чудо.

— Я уверен, что держимся мы только потому, что в стране есть воины, ее защищающие, — наместник посмотрел на сыновей, — и вы одни из них. Но я отвлекся. Удался ваш вояж?

Беллатор кивнул.

— Да. Благодаря Ферруну. Теперь мы можем отстоять на Дворянском совете титул герцога Ланкарийского. Вот всяком случае, Пульшир его не получит. Вряд ли нам удастся лишить его и его мать принадлежащих им богатств, поскольку большая часть их — наследство отца Пульшира, но репутацию им мы попортить сможем.

— Если б еще нам удалось передать титул своему человеку, это было бы замечательно, — мечтательно добавил Сильвер.

Феррун, которому эти рассуждения были неинтересны, зевнул и, заявив, что у него есть дела поважнее, ушел, не удостоив наместника прощального поклона.

Тот укоризненно погрозил ему пальцем вслед.

— Ну и невежа!

— Он очень сердит на нас, отец, — хохотнул Сильвер. — Мы сегодня дважды не дали ему повеселиться, бойню устроить.

— Как это? — наместник нахмурился. Ему были не по сердцу слова о бойне.

Сыновья рассказали ему события нынешнего дня.

— Все-таки какой он необычный человек! — Медиатор призадумался. — Ему совершенно неведомо чувство страха. Почему бы это?

— Он жил один. Никто ему не говорил, что чего-то нужно бояться, — принялся гадать Сильвер.

— Чувство самосохранения — врожденное чувство. Оно есть у всех живых существ. Правда, у всех в разной степени. И еще он не знает жалости. И вести себя не умеет, — последнее особенно раздражало наместника.

Беллатора осенило:

— Ему нужно подсунуть книгу по королевскому этикету! Тогда он будет воображать себя королем и вести соответственно!