Книга Примум. Книга 1, страница 33 – Татьяна Герцик

Возле небольшого домика почти у самой кромки густого леса он замер, почувствовав легкий запах Амирель. Она пахла лесными цветами, и этот запах ему нравился. Но теперь он перебивался запахом слез и крови. Что случилось? Сжав в руке меч, он ворвался в дом, боясь увидеть ее на дыбе.

Но там стояли лишь печальные женщины, испуганно взвизгнувшие при виде него. Увидев лежащую на кровати бледную до смертельной белизны незнакомую женщину, Феррун с силой задвинул в ножны лязгнувший меч и чуть не выругался вслух. Вернее, несколько слов у него все-таки вырвалось, но утомленная Амирель, стоящая у головы истерзанной женщины, им только обрадовалась.

Когда Амирель ушла от бани с мывшимися в ней мужчинами, ей ужасно захотелось искупаться хотя бы в холодной реке. Давно не мытое тело чесалось, да и пахло не очень-то приятно. Она думала попросить кого-то из встреченных женщин пустить ее к себе помыться, отдав золотой из своих запасов, но не знала, примут ли они деньги Северстана.

Да и в ходу ли у них вообще золото? Может быть, им нужно что-то другое? Но единственное, что она умеет делать – это лечить. Пользоваться своим умением приказывать ей не хотелось. К тому же вдруг без близости амулета у нее ничего не получится? Она всегда управляла людьми только тогда, когда рядом был Секундо: или у нее самой, или у Ферруна.

Возле одного из домов, очень похожего на ее родной дом в Северстане, мелькнула немолодая женщина в сером шерстяном платье с накидкой на плечах.

– Подожди! – Амирель вскрикнула, желая спросить у нее, не приютит ли та ее хотя бы ненадолго.

Женщина замерла, боязливо глядя на нее. Подойдя поближе, Амирель спросила:

– Можно мне у вас вымыться и переодеться? Ну и белье постирать?

Та сглотнула и кивнула, ничего не говоря. Обрадованная Амирель достала золотой и подала ей. Женщина недоуменно посмотрела на него и вернула.

– Не нужно мне ничего, да я и не знаю, для чего служит этот кругляшек. Если только отдать играть детям.

– Это деньги, – пояснила Амирель. – На них в моей стране можно купить много хороших вещей. Придет время, и дорога из Севестана в Терминус будет открыта. Тогда этот золотой пригодится.

Женщина снова взяла монету и повертела ее в руках. Видно было, что в слова чужестранки она не верит.

– Хорошо, я ее возьму и спрячу до лучших времен. Баня у нас истоплена, можно идти мыться.

Попросив подождать ее несколько минут, Амирель убежала за своими вещами. Принеся мешок, достала оставшуюся чистую одежду, грязную забрала хозяйка, пообещав выстирать и высушить на печке. Объяснив, как нужно мыться в бане, оставила ее одну.

Амирель вымылась быстро: к такой жаре она не привыкла, от нее кружилась голова, спирало дыхание, и слова Эдмунда о купании в снегу уже не казались перебором – она и сама сейчас была бы не прочь нырнуть в приятную прохладу сугроба.

Выйдя из бани, поняла, что дальше не в силах сделать и шагу: истома вкупе с усталостью сделали из нее безвольную куклу. Хозяйка предложила гостье поспать в горнице, и Амирель с удовольствием согласилась. Растянувшись на пуховой перине, ощутила себя наверху блаженства. Только познав трудности, можно оценить уют самого простого крестьянского дома. Едва закрыв глаза, вмиг провалилась в глубокий, без сновидений, сон.

Проснулась от грубого потряхивания и тихих зловещих слов: