Книга Примум. Книга 1, страница 58 – Татьяна Герцик

– Этого я не знаю, – Сильвер опустился в горячую ванну и блаженно вздохнул, вытянувшись и положив голову на бортик.

Подавая ему мыло, камердинер с опаской предположил:

– А что будет, если Феррун завладеет камнем наших королей? Не станет ли он новым правителем Теминуса? Это же ему не под силу, вряд он сумеет навести порядок.

Сильверу не хотелось говорить, он блаженствовал в горячей воде, но, преодолев желание попросить Каллио уйти, выговорил:

– Мое дело – отстоять границы страны и выгнать захватчиков. А уж как в стране порядок навести, и кто это будет делать, я не знаю. Да и не мое это дело. Я простой воин, а не мудрый правитель.

– Я не особо беспокоюсь, что Феррун станет нашим королем, ведь вряд ли его примет наш древний трон, но возрожденный Инкусс – огромная сила и, попав в неумелые или недобрые руки, способен натворить такого, что никому не поправить… – уныло прошелестел камердинер, будто уже видя страшные разрушения.

На это Сильвер ничего отвечать не стал. К чему гадать, что будет, а чего не будет? Вымывшись, завернулся в огромное мягкое полотенце. Затем одобрил приготовленный для него черный камзол без украшений как траур по отцу и темно-серую шелковую рубаху. Оделся с помощью слуги и со смешком потряс слишком свободными полами.

Каллио опечалился, что на его господине наряд висит как на дереве, потерявшем листву, и предложил быстренько камзол ушить, чтоб лег по фигуре.

– Да ладно тебе! Это сущая ерунда! – укорил его Сильвер. – Я вот о чем вспомнил: в стойбище корежан мы мылись в бане. Это такой деревянный домик в одну комнатку из бревен, с полом, в котором сделан сток для воды. Посредине домика выстроен каменный очаг, над ним в крыше сделан выход для дыма. Так вот когда этот очаг сильно натоплен, в бане становится жарко, и в ней моются. Мне понравилось. Сделаю во дворе такую же баню, как буду посвободнее, и стану в ней париться, сколько пожелаю.

Оставив камердинера обомлевшим от подобной перспективы, Сильвер вышел из своих комнат. В это же время от себя вышел и Алонсо. Посмотрев друг на друга, они дружно рассмеялись: на обоих были одного покроя камзолы и даже цвет был почти одинаков – у одного черный, у другого густо-фиолетовый.

Обнявшись, они спустились вниз, в главную трапезную. Конечно, она была велика для такого небольшого числа едоков, но Беллатору вздумалось устроить торжественный ужин в честь их возвращения.

На столе стояло несколько десятков стеклянных бутылок с самим разным вином, и Амирель задумчиво произнесла, пораженная таким расточительством:

– У нас настоящее виноградное вино дороже золота.

– Наверное, потому что его очень мало? – враз догадался Беллатор.

– Да, ведь дорога к вам была закрыта более чем двести лет, а виноград у нас не растет, слишком холодно.

– И теперь дорога завалена еще на столько же, – беззаботно заверил всех Эдмунд. – Мы постарались на славу.

– Нет, уверена, что Торрен бросил все силы Северстана, чтоб откопать тоннель. Сколько времени ему на это понадобится, я не знаю, но надеюсь, что долго, – Амирель не верила в свою спокойную здесь жизнь.

– Торрен? – медленно переспросил Беллатор, перекатывая во рту непривычное имя.

– Это король Северстана, – неохотно пояснила Амирель, уже жалея, что вообще начала этот разговор.

– А для чего он будет раскапывать тоннель? Чтобы снова наладить связь с нашими странами? – Беллатор почуял тут какую-то неприятную интригу.