Книга Примум. Книга 1, страница 55 – Татьяна Герцик

– А что с бароном Мерриком и его семьей? – Сильвер поставил бокал на стол, не в состоянии больше сделать ни глотка от сжавшего горло дурного предчувствия.

Беллатор судорожно сглотнул и тоже поставил бокал.

– Барон погиб еще в прошлом году, когда ты отправился на север. Город остался под правлением баронессы.

– Она смогла спастись? – с ужасом спросил Сильвер, уже понимая, что услышит горестную весть, но все еще на что-то надеясь.

– Баронесса отправила своих малолетних детей вместе со всеми, кто не мог держать оружие, сюда. Они сейчас живут в разных поместьях страны. Юный барон Меррик с родственниками поселен в городском поместье герцога Ланкарийского. Поместье было в довольно запущенном состоянии, но Роуэн привел его в достойный вид. Что касается баронессы, – тут Беллатор замолчал и скорбно склонил голову, – она погибла. Приказав отступать из горящего города, она уходила с последним отрядом и попала в окружение. Из всего отряда в живых осталось всего трое израненных воинов, прорвавшихся с боем. Они и рассказали о ее доблестной гибели. Она сражалась до конца, как мужчина.

Сильвер с Алонсо одновременно встали и склонили головы, отдавая баронессе последнюю честь, как отдавали бы ее воину, павшему на поле боя.

Беллатор сидел, чувствуя, как в груди все нарастает и нарастает жалящая боль. Положив руку на сердце, с усилием сказал:

– Это моя вина. Я несколько раз посылал баронессе просьбу оставить город и приехать к нам, но она отвечала, что не может покинуть верящих ей защитников и что ее отъезд из Мерриграда будет означать предательство. Мне нужно было не просить, а приказывать. Хотя когда это аристократы исполняли приказы наместников?

– Она была отважной женщиной, брат, под стать своему гордому смелому мужу. – Сильвер с беспокойством следил за болезненным видом Беллатора. – Не думаю, чтоб твое вмешательство что-то изменило. Судьба у каждого своя. Но, мне кажется, ты плохо себя чувствуешь?

– Ерунда. Я давно уже себя плохо чувствую. Это пройдет. – Беллатор сделал большой глоток вина, стараясь заглушить боль в сердце легким опьянением.

Алонсо встал.

– Я найду Амирель, – заявил он и быстро вышел из комнаты.

– Она целительница? – Беллатор не слишком надеялся на чудо. – Я бы лучше обратился к Ферруну, если он соизволит до меня снизойти, конечно.

– Амирель лечит гораздо лучше Ферруна, брат, – голос Сильвера стал таким нежным, что Беллатор подозрительно спросил:

– Ты влюблен в нее, Сильвер?

Тот гордо вскинул голову и жестко признал:

– Да, я люблю чужую жену. Более того, я не знаю, как без нее жить.

Беллатор с участием протянул к нему руку.

– А как к тебе относится она?

Сильвер сразу сник.

– Не знаю. Порой мне кажется, что и она ко мне неравнодушна, но, когда я говорю ей о своих чувствах, она замыкается и молчит. Или говорит, что принесет мне одно несчастье, потому что Феррун не опустит ее никогда, даже если я его об этом попрошу. И не потому, что любит ее, а потому, что хочет унизить меня.

– Да, он сделает это просто тебе назло. Уж такой у него характер.

– Однозначно. Мы постоянно схватывались с ним по дороге в Северстан. Он без конца пытался выкинуть какие-то глупости, мне приходилось его останавливать.

– Что за глупости? – Беллатор принялся с силой растирать грудь, пытаясь усмирить лихорадочно бьющееся сердце.