Книга Примум. Книга 3, страница 146 – Татьяна Герцик

– Я чувствую себя хорошо, просто очень устаю. – Мартита провела тонкой рукой по лбу. – Слишком много отступников. Шаманы хотя и изгнаны, но те, кто прочел заколдованные письма, никак не могут успокоиться, искренне считая, что при власти южаков им жилось бы куда лучше. Мне приходится избавлять их от этой напасти. Тяжело. Больше пяти человек зараз я вылечить не могу. Да и потом приходится отдыхать, чтоб восстановить силы.

– Но как ты их избавляешь от магического воздействия? – Амирель сильно удивилась. – У тебя открылись магические способности?

Королева смущенно улыбнулась и положила руку на живот.

– Не у меня. У него.

– Вот как! – изумленно вскрикнула Амирель. – Никогда не слышала ничего подобного. Это просто чудо.

– Да. Но я не знаю, можно ли так делать. Вдруг это повредит малышу?

– Ты позволишь? – Амирель указала глазами на живот Марти.

Та молча взяла руку Амирель и положила ее туда, где зародилась маленькая жизнь. Амирель послушала и улыбнулась.

– Все хорошо с малышом. Это мальчик. Но ты очень устаешь. Я вполне смогу тебя заменить в твоем служении.

– Я рада, – с облегчением выдохнула Мартита. – У тебя это получится куда лучше.

Они поговорили еще немного, рассказывая друг другу, что произошло с ними за время разлуки, но их прервали – пришел секретарь Беллатора и пригласил их к наместнику.

В малом кабинете их ждали Сильвер, Фелиция с неразлучным с ней Роуэном, Крис и сам Беллатор.

Фелиция со слезами на глазах протянула руки и обняла Амирель.

– Спасибо! Ты столько сделала для всех нас! – воскликнула она.

Амирель внимательно посмотрела на эту молодую еще женщину. Как же она изменилась со времени их последней встречи! Прекрасное лицо помертвело, в золотистых волосах стало так много седины, что они стали казаться серебряными, и вся она поникла, будто потеряла смысл жизни. Пользуясь тем, что Фелиция касалась ее рук, Амирель осторожно подлечила ее, возвращая естественный цвет ее волосам, нежный румянец щекам и горделивую осанку.

Амирель знала о гибели графа Контрарио, но не сожалела о нем. Ей казалось, он этого не стоил. Но Фелиция, любившая его одного всю свою жизнь, безутешно о нем скорбела. У Амирель на миг появилась мысль избавить ее от этой любви-зависимости, но она не решилась это сделать. Вот Беллатор тоже страдает от утраты любимой, но ни за что не согласится ее забыть. И Фелиция сделает точно так же. Похоже, в этой семье все однолюбы.

Она искоса взглянула на Сильвера. Может быть, она зря столько времени его мучила, не доверяя? Хотя кто знает, что их ждет впереди? Но об этом она будет думать потом, ей бы с нынешними делами управиться. И когда же она сможет беззаботно отдохнуть?

Беллатор внимательно посмотрел на сестру и чуть заметно кивнул Амирель в знак благодарности, приложив руку к сердцу. Он сразу догадался, что чудесное преображение Фелиции – ее своевременная помощь. Смотреть, как на глазах увядает его красавица сестра, превращаясь в немощную старуху, было ужасно. И главное – он ничего не мог сделать.

Увещевания и утешения и его, и истово любящего ее Роуэна ни к чему не приводили. И вот одно лишь прикосновение Амирель все поправило. Отчего-то ему казалось, что Фелиция больше не будет так безнадежно тосковать об утраченной любви. Да и любви ли? То темное чувство, что в ней пробудил граф Контрарио, вряд ли можно назвать любовью, уж скорее роковой зависимостью.