Книга О клинках и крыльях, страница 104 – Элиза Рейн

Я вырываю руку из ее ладони.

— Почему тебя это волнует?

Она ничего не говорит, и когда становится ясно, что я не собираюсь отвечать, сощуривает глаза.

— Тебе не стоит ему доверять.

— Думаешь, ему стоило убить Бранку? — я не могу удержаться от вопроса.

— Да, — она отвечает не раздумывая, что удивляет меня, учитывая, что она недолюбливает Каина.

— Правда?

— Я думаю, что в самой элитной боевой силе на Иггдрасиле не должно быть уязвимостей, — говорит она низким резким голосом. — Волк Бранки был слишком силен. Она была бы опасна, оставь он ее в живых.

— А Каин? Он — не уязвимость, — мы обе знаем, что меня она такой и считает.

— Он считает всех Валькирий и новобранцев здесь врагами, — она склоняет голову. — Кроме тебя.

— Почему всем здесь есть до меня дело? — спрашиваю я. — Оставь меня в покое.

Я иду к ближайшей двери, злясь на то, что горло все еще ноет.

«Я на тренировочной площадке».

Я жду, но он молчит. Садясь на верхнюю ступеньку лестницы в Великом Чертоге Одина, я снова касаюсь лица рукой.

Он спас мне жизнь.

И сжег фейри заживо.

Он хочет оправдать свои действия в моих глазах? Наверное, это потому, что он по-прежнему хочет, чтобы я помогла ему открыть Сокровищницу. Я поклялась держаться от него подальше до того, как узнала, что он может сделать одним прикосновением. В чем смысл идти к нему сейчас?

Сомнения кипят во мне. Я правда не знаю, был ли он прав, когда так поступил, но уверена, что иначе она убила бы больше фейри. Но как сказал Эрик, нельзя помочь тому, кто мертв, нельзя вылечить. Это ведь был бы лучший способ?

Я знаю, что он не причинит мне вреда, и знаю, что он ждал, пока Бранка перестанет меня касаться, прежде чем дотронуться до нее. Это чтобы случайно не обжечь и меня?

Я смотрю на свое запястье. Небольшой ожог от его прикосновения исчез за день, не оставив и следа. Но… Бранка сгорела за секунду.

Покачав головой, я встаю.

Хватит притворяться, что я готова остаться без ответов. Я иду к нему.

ГЛАВА 38

МАДДИ

Придя на Тренировочную площадку, осматриваюсь по сторонам. Каин прикован к колонне в центре пыльного ринга. Я не чувствую присутствия поблизости других Стражей Одина. Не то, чтобы они не могли легко от меня спрятаться, но мы на открытом пространстве и кажется, одни.

Когда я подхожу ближе, в глазах Каина не мерцает огонь, и я не ощущаю его волка. Его руки, связанные позади деревянного столба, закрыты длинными перчатками с тонкими цепями.

— И это твое наказание? — спрашиваю я, приблизившись. — Быть привязанным к деревянному столбу?

Пепел вращается в его глазах, когда он смотрит на меня.

— Я не люблю быть обездвиженным. Им это известно, — рычит он. — Ты знаешь, почему я ее убил?

Я глубоко вдыхаю. Он хочет объяснить мне свои действия.

— Почему ты хочешь, чтобы я это знала? — спрашиваю я. — Чтобы я помогла тебе добраться до Сокровищницы?

Выражение его лица остается неизменным.

— Я убил ее, потому что она не заслуживала затянутой, медленной и мучительной смерти, которая ждала бы ее, если бы я просто оставил ее без сознания, — говорит он.

Я смотрю на него во все глаза.

— Ее было можно спасти, — говорю я, но сама не до конца верю в это.

— Нет. Она не заслуживала вины, что преследовала бы ее всю оставшуюся короткую, полную страданий жизнь.

— Вины?

— Какой бы она ни была, прежде чем волк взял над ней верх, сомневаюсь, что она хотела бы знать о том, как убивала, будучи не в себе.