Книга Спасти своего врага, страница 33 – Анна Жнец

Прищурив глаза, Верзила быстро оценил силы соперника и решил принять бой. Мускулы на его обнаженных руках надулись шарами. Когда он сжал кулаки, под кожей натянулись канаты вен. Здоровяк размял шею: для этого он наклонил голову сначала в одну сторону, потом в другую. Затем он похрустел суставами пальцев и с грозным рыком бросился на эльфа.

Верзила выглядел внушительно, был силен, как бык, но неповоротлив. А еще Альв сразу понял, что чесал языком он чаще, чем дрался. Его тактикой было задавить соперника своим весом, уложить его на землю один сокрушительным ударом. Он действовал в лоб, абсолютно предсказуемо. Целиком и полностью полагался на свое физическое превосходство. Обычный тупой увалень без опыта сражений и с деревянным телом.

Гибкому и ловкому эльфу ничего не стоило увернуться от тяжелого кулака. Избежав удара, Альв атаковал сам. Быстро и резко. Пока Верзила не опомнился. Сначала он двинул ему под дых, затем в челюсть. Этого оказалось достаточно.

Лязгнули зубы, хрустнули кости. Самоуверенный мужик рухнул к ногам Зверя и Лизуна. Оглушенный, он растерянно хлопал глазами, словно никак не мог понять, как очутился на полу.

Где-то на верхней койке громко вздохнул Всегда-Готов, выдав, что не спит, а следит за дракой.

— Поздно уже, — дрожащим голосом прошептал Лизун. — Спать пора.

Мелкими шажками, с опаской поглядывая на Альва, он добрался до своей постели и нырнул под одеяло.

— Я не с ним, — кивнул на поверженного Верзилу Зверь. — Я вообще ни при чем. Они меня заставили.

И он тоже залез в кровать, откуда продолжал коситься на эльфа настороженным взглядом.

Верзила держался за покалеченную щеку.

Альв знал, что никто из соседей по комнате больше не рискнет тревожить его покой, по крайне мере, в ближайшее время. Но, возможно, теперь они будут пакостить исподтишка. Насколько изощренных гадостей ему стоит ждать?

Чувствуя, как его потряхивает от пережитого, Альв заставил себя вернуться в постель. Спустя некоторое время он услышал, как избитый соперник завозился на полу, потом — как скрипнула кровать у противоположной стены и зашуршало одеяло.

В тесной комнатке гаремника повисла тишина, наполненная звуком дыхания. Судя по тому, какой эта тишина была напряженной, никто из соседей Альва не спал. Он и сам полночи бестолково ворочался с бока на бок.

К утру левая щека Верзилы распухла и стала напоминать округлый фиолетовый плод. Зубы не пострадали, но рот закрывался плохо, и во время завтрака еда то и дело вываливалась обратно в тарелку. Избитый злился и кидал на своего обидчика злобные взгляды исподлобья, но так, чтобы тот не видел. Остальные рабы либо избегали Альва, либо пресмыкались перед ним. Ему было тошно. И от них, и от себя, и от своего положения в Андере.

О ночном происшествии при первой же возможности доложили Солу, и он прилетел в гаремник разъяренным вихрем.

И тут же набросился на Альва.

— Опять безобразничаешь! — кричал старик, захлебываясь слюной. — Вчера разгромил общий зал, сегодня избил одного из рабов. А завтра что? Устроишь в спальне поджег? Утопишь кого-нибудь в колодце? Негодник! Одни проблемы от тебя! Такое поведение недопустимо!

Альв встретил управляющего в привычной позе — лежа на кровати и вперив взгляд в днище верхней койки. Рассказывать, что на него напали первым и пытались задушить подушкой, он не стал. Во-первых, оправдываться было ниже его достоинства. Во-вторых, ему бы все равно не поверили.