Книга Спасти своего врага, страница 35 – Анна Жнец

Управляющий посмотрел на меня и раболепно улыбнулся.

— Милостивая кирнари. Раб Усердный… э-э-э… Альв заслуживает наказания. Он разгромил общий зал гаремника…

Эльф снова закатил глаза.

— …разбил зеркала, попортил все цветы, — перечислял Сол. — Покусился на собственность благородной керы…

Боги, да он просто бешеный! Чем лучше я узнавала этого мужчину, тем больше недостатков в нем находила.

— ... Простите мне мою дерзость, но ему надо преподать урок покорности и смирения. Сам я не обладаю правом наказывать гаремных невольников слишком строго, поэтому и обратился к вам, светлейшая кирнари. Уверен, ваш ум и мудрость позволят выбрать для Усердного… Альва наиболее подходящее наказание.

— Нам надо поговорить, Хель, — неожиданно произнес тот, чье наказание мы обсуждали.

Я вскинула брови. Меня удивила не дерзость эльфа — для раба он всегда вел себя вызывающе — а его тон. Властный, уверенный. Так обращаются не к хозяйке, а к равной или даже к той, что в дворцовой иерархии стоит на ступеньку ниже. Альв не просил о разговоре — он его требовал. И смотрел настойчиво, будто и мысли не допускал, что ему могут отказать.

Старый управляющий в шоке вылупил на него глаза.

— Да как ты… Как ты… — от возмущения он не находил слов. Складки на его дряблой шее колыхались, рот открывался и закрывался. — Как ты смеешь! К госпоже… по имени… без разрешения… У-у-у!

Сол задыхался от эмоций.

— Теперь вы видите, милостивая кирнари, этого раба надо воспитывать палками. А лучше плетью. Он просто умоляет, чтобы его поколотили.

— Поколотить меня ты всегда успеешь, Хель. Давай сначала поговорим, — голос Альва звучал спокойно и чуть насмешливо. Раб повернулся к Солу и выразительно протянул: — Наедине.

Старик весь затрясся. Я разделяла его негодование, но в то же время чувствовала себя заинтригованной. Было любопытно, что именно хочет сказать мне Альв.

— Хорошо. Давай поговорим. Оставь нас, Сол.

Рот эльфа растянулся в улыбке. Ушастый наглец одарил управляющего взглядом победителя и шагнул из коридора в мою комнату, а поскольку в этот момент я стояла в дверях, мне пришлось торопливо убираться с его дороги.

Сол громко сопел. Он выглядел так, будто готов растерзать Альва голыми руками. Закрывая за эльфом дверь, я увидела, как старик низко поклонился мне на прощание.

Альв медленно дошел до окна и обернулся, высокий, широкоплечий, с волосами, заплетенными в косу. Наши взгляды встретились.

— Не ожидала, что ты настолько жесток, — сказала я. — Воин, а калечишь слабых и беззащитных. Из гордыни и протеста устраиваешь погромы. Кто-то ухаживал за цветами, которые ты испортил.

Эльф поморщился:

— Я этого не делал. Меня оклеветали. Уже не в первый раз. Беспорядок в гаремнике устроил кто-то другой, а вину повесили на меня.

— И ты никого не бил? — сложила я руки на груди.

Альв отзеркалил мой жест.

— Бил, но это была самооборона.

Я хмыкнула.

Альв нахмурился и добавил:

— Не веришь? Что ж, я не удивлен. Мне никто не верит. Я расплачиваюсь за преступления, которых не совершал. Никакое имущество в гаремнике я не портил. И на твоего отца не покушался. Разве я сделал что-то плохое, чтобы меня бросили в Круг? В моих вещах не нашли ничего опасного или подозрительного. Даже во время пыток вашим извергам не удалось выбить из меня признание. Но я все равно оказался в Круге. Без всякого суда. Без доказательств моей вины. Меня унижали, избивали, едва не искалечили и в конце концов сделали рабом. За что?