Книга Спасти своего врага, страница 37 – Анна Жнец

Я покосилась на эльфа и решила просто не обращать на него внимания, воспринимать как мебель, как часть окружающей обстановки. Не получилось. Альв, хотя и молчал, не сводил с меня глаз. Ему было скучно просто сидеть на софе, и он развлекал себя тем, что следил за каждым моим движением. Это бесило. Под его пристальным взглядом артефакты валились из моих рук, я забывала слова заклинаний, не могла сосредоточиться на своих мыслях, а когда шла по комнате, спотыкалась на ровном месте.

В конце концов я сунула эльфу в руки первую попавшуюся книгу из шкафа и велела изучить ее от корки до корки. Все что угодно, лишь бы он перестал на меня пялиться.

Покрутив книгу в руках, Альв странно хмыкнул, но послушно приступил к чтению. Я облегченно выдохнула: теперь можно спокойно поработать.

Около двух явилась служанка. Принесла для раба тюфяк, который на ночь я собиралась расстилать в гостиной. Стоящий там диван не годился для сна — был слишком коротким для такого длинноногого гиганта, как Альв.

Обедать мы сели в моих покоях.

Есть я предпочитала в одиночестве и очень редко спускалась в главный трапезный зал, где мой отец с придворными любили устраивать шумные пирушки. Мать стыдила меня за нелюдимость, но я не желала смотреть на пьяные рожи, слушать тупые шутки мужланов и смотреть на полуголых танцовщиц, трясущих своими прелестями под громкую музыку. Кроме того, огромное мрачное помещение для совместных обедов и ужинов казалось мне слишком неуютным. Зимой там всегда было холодно, потому что даже три камина, расположенных по периметру комнаты, не могли прогреть настолько большую площадь. Чтобы не мерзнуть, приходилось ставить рядом с собой на стол согревающую чащу.

Летом проблема была другая. В сезон дождей воздух в трапезной пах сыростью и затхлостью. А коварные сквозняки гуляли там и вовсе круглый год.

Поэтому сегодня, как и всегда, я ела за кофейным столиком в своей личной гостиной, а Альв сидел рядом, хотя постельный раб, если живет вместе с хозяйкой, должен принимать пищу на полу у ее ног. Но он же эльф, а не пес. У меня кусок в горло не полезет, если кто-то будет жевать куриную ножку, стоя на коленях возле моего кресла.

— Так ты собираешься меня наказывать? — равнодушно, как бы между делом произнес Альв, ножом снимая мясо с кости.

Его вопрос застиг меня врасплох.

Нравы в нашем кирнаре царили суровые. Здесь жестоко карали за любую провинность. Не щадили даже дворян, а с рабами не церемонились тем более. Ни один закон в Андере не защищал жизни и здоровье невольников. Их судьбы полностью находились в руках господ.

Время от времени какого-нибудь бедолагу секли во внутреннем дворе замка. Некоторых забивали до смерти.

Я старалась по возможности отгородиться от страшных и неприятных зрелищ, поэтому не ходила на публичные казни, не выглядывала в окна, если снаружи слышала стоны боли и щелчки кнута, избегала бесед, во время которых делились кровавыми подробностями очередной экзекуции, но в мою память все равно врезался один случай.

Ранним утром год назад стражники притащили в замковый двор красивую девушку с рыжей косой до талии и заковали ее в колодки — деревянную конструкцию с прорезями для рук и головы. Заплаканную рабыню раздели догола и оставили на поругание толпе. Целый день до меня доносились женские рыдания и похотливое пыхтение мужчин. Изверги смеялись и улюлюкали. Несчастная была наложницей одного знатного вельможи. Шептались, будто наказали ее за то, что не смогла разжечь в хозяине страсть, и тут же добавляли: господин этот давно немощен ниже пояса и в своих постельных неудачах винит рабынь.