Книга Мария, королева Нисландии, страница 9 – Полина Ром

Приняв ее бессмысленные действия за некий вопрос, женщина пояснила:

— Ее высочество Лютеция уже отбыла к утренней молитве.

Мария слабо застонала и откинулась на подушки. Женщина испуганно спросила:

— Вам плохо, ваше высочество?! Может быть, кликнуть лекаря?

Мария даже ответить не рискнула, побоявшись подать голос. «Сейчас эта тетка сообразит, что я никакая не принцесса и…». Тут ее испуганная мысль рассыпалась прахом: она даже представить себе не могла, что случится, если сумасшедшая женщина поймет, что Мария вовсе не та принцесса, за которой она ухаживает.

Ситуация казалась не просто странной, а какой-то даже жутковатой: все вещи вокруг были абсолютно реальны. Мария прекрасно видела и фактуру различных тканей, и тонкие трещины, идущие по беленым стенам, и даже небольшую паутинку в углу комнаты. Она закрыла глаза и сползла по подушкам, сама подтягивая одеяло: хотелось спрятаться от всего мира, от этой пугающей женщины и хотя бы понять, где именно она очнулась.

«Я Мария… Мария Дмитриевна Аксенова…» В мыслях ее возникали и гасли эпизоды: школа, друзья-подруги, мама и папа, бабушка, читающая ей книгу… Авария… Собственная скособоченная фигура, изредка мелькающая в большом зеркале в прихожей… Манюня и Надежда…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Я Мария Дмитриевна Аксенова! Я родилась и выросла в Санкт-Петербурге и прожила там много лет. Мне исполнилось сорок пять и… Да! Мы отмечали мой день рождения в кафе, и мне стало плохо… Надя растирала мне руки, Андрей крепко держал, не давая съехать со стула, а Манюня вызывала «скорую» и все время приговаривала: “Сейчас-сейчас, ты только держись! Они сейчас приедут и помогут!” А дальше…».

А дальше в памяти была только темнота. И больше, сколько ни старалась вспомнить Мария, так ничего и не смогла.

Кто знает, до чего бы она успела додуматься, но тут дверь распахнулась, и в комнату вошли несколько человек. Видеть их Мария не видела, по-прежнему лежа с закрытыми глазами и натянув одеяло почти до макушки. Но голоса их слишком отличались друг от друга:

— Линда, поторопи прислугу с завтраком. Я голодна! — молодой, даже слегка капризный голос, который уверенно кому-то приказывал.

— Ваше высочество, я уже отправила лакея. Завтрак сейчас подадут, — женский, слегка лебезящий голос.

— Ваше высочество, не стоит при посторонних так демонстрировать свой аппетит, — спокойный, чуть даже надменный альт взрослой женщины, чем-то похожий на учительский.

— Вы же знаете, мадам Мерон, как я не люблю ждать! — ответил тот самый капризный голосок.

— Госпожа Мерон, ее высочество принцесса Мария пришла в себя, — это уже та самая женщина, которая присутствовала при пробуждении Марии.

— Ну, слава Богу! — спокойно произнесла дама с учительским голосом и затем спросила: — Ваше высочество, как вы себя чувствуете?

Мария сжалась под одеялом от ужаса, понимая, а скорее чувствуя, что этот вопрос обращен непосредственно к ней. В комнате возникла пауза: казалось, все присутствующие ждут ответа Марии. Наконец тишину прервал тот самый капризный голосок:

— Мария! Ты вполне могла бы и ответить госпоже Мерон. Впрочем, — обладательница молодого голоса небрежно фыркнула, — ты всегда была недотепой и после болезни вряд ли поумнела!