Онлайн книга «Брачные ошибки»
|
- Господин барон ушёл из дома, чтобы поступить барабанщиком в армию… * * * Потом, когда паника и шок стали проходить, меня отпаивали чаем, а Корин притащила с конюшни растерянного Бруно. Сильно нервничающая Берта взялась за конюха: - Что же ты, ирод окаянный, этакого понарассказывал господину барону, что тот в бега подался?! Похоже, Корин уже сообщила Бруно, что мой муж сбежал, потому кучер наш начал вяло защищаться: - Ничего этакого! Молодой господин всю расспрашивал, как там в армии, да что… А я-то чего?! Меня спрашивают, я и отвечаю! - Небось задурил мальчику голову всяческими сказками! - Никаких таких сказок я знать не знаю! – тут же возмутился Бруно. – Напротив, я господину говорил, что солдатская жизнь не сахар. Про битву под Анхермом рассказывал, где я ногу потерял… Про то, как до этого самого Анхерма шли и, почитай, два месяца ни разу под крышей не ночевали: кажинный день новые места были. И сапоги я тогда стоптал так, что в бой пришлось из обоза запасные доставать. Берта все нападала, и в какой-то момент я даже прикрикнула на нее: - Хватит! Бруно, как думаешь, куда мог податься молодой господин? Где его искать-то теперь? Воцарилась долгая пауза. Сейчас все обитательницы дома почти с надеждой смотрели на конюха, ожидая ответа. Тот задумчиво поскрёб небритый с утра подбородок короткими крепкими пальцами и неуверенно ответил: - Кто ж его знает, госпожа? Барон ведь не только про службу мою расспрашивал… Нас всей армией через Валийское море перевозили. Там на корабле у нас юнга был, молодой совсем мальчишечка. Вот про этого самого юнгу барон больше всего расспрашивал. Про юнгу и его обезьяну. Была у этого Юстина юнги, значится, ручная тварь. Шкодная, не приведи Осподь! Так и смотрела, чего бы своровать! Немного успокоившись и приведя мысли в относительный порядок, я взялась плотно расспрашивать кучера, задавая вопросы более системно. Выяснилось, что больше всего моего мужа интересовали рассказы о подростках, которые пристроились в армии. О юном барабанщике, который шел вместе с армией и всегда сопровождал знаменосца в бою. О двух парнишках из обоза, которые зарабатывали на войне тем, что сопровождали свою мать – здоровенную тётку-прачку, которая брала у солдат белье и портянки в стирку, а после боя разносила воду и помогала лекарям собрать раненых. О том, как эти два брата притащили с поля боя раненого офицера. И этот молодой капитан, когда поправился, щедро мальчишек наградил. В общем, Эрик, похоже, детально обдумывал побег из дома и сравнивал, где ему будет лучше. Получается, что хотя в письме он написал о месте барабанщика, на самом деле податься мог куда угодно. Бруно я не отпустила, продолжая расспросы: - Как думаешь, куда он сейчас мог отправиться? Конюх опять скрёб подбородок и рассуждал вслух: - Куды? Так ведь куды угодно, госпожа! Хоть я сам к бою уже и не гожий, а знаю, что набирают добровольцев в Пригорье. Там вроде бы всё никак пограничные стычки не утихнут. И вербовщики, наверно, народ подпаивают и туда вывозят. А если, к примеру, в юнги господин решил пойти, так это и вообще не угадаешь. В порту и военные суда стоят, и купеческих немало… Кто ж знает-то, куды занесёт его? И вовсе я, госпожа, не могу сказать, что про барабанщика маленького много выспрашивал. Больше, пожалуй, про тех братьев из обоза. Офицер-то мальчишек, слышь-ка, так наградил, что мамка ихняя на месте решила осесть и свой трактир открыть. Семья ить у офицера не простая была, а графская. |