Книга Брачные ошибки, страница 95 – Полина Ром

- Ты юн, мой гость, но уже женат. Я благодарен тебе за спасение жизни моего сына. Я хотел бы, чтобы ты жил в моем доме, не зная нужды ни в чем. Скажи, джангир Эрик, каких женщин ты предпочитаешь набрать в свой харим?

Эрик отчётливо почувствовал, как краска бросилась ему в лицо, и заполыхали уши…

В молодости психика очень адаптивна. Тем более, что правитель оказался достаточно мудр и вместе с двумя шестнадцатилетними наложницами отправил Эрику Зангиру. Она была главной в этом маленьком женском царстве, которое держала в ежовых рукавицах, не допуская никаких ссор. Она вмешалась в слегка суматошный распорядок дня Эрика и упорядочила его так же, как и время приёма пищи. При ней слуги, следящие за уборкой покоев и одеждой джангира, перестали позволять себе относиться к своим обязанностям несколько небрежно, зная, что гость повелителя - человек нетребовательный и никакого наказания не будет. Именно она стала первой женщиной джангира и подарила ему совершенно новые ощущение.

Эрик достаточно быстро привык и к цветистой речи окружающих, и к интересным и умным собеседникам, и к странноватым обычаям нового места жительства. Он быстро научился ловко есть руками, пользоваться горячими влажными салфетками, которые по первому требованию подавали слуги. С удовольствием посещал хамам – специальное помещение с большим количеством роскошных мозаичных комнат, горячей воды и услужливых банщиков.

Самое удивительное, что если раньше он искренне считал достаточным окатиться водой раз в месяц-полтора, то теперь старался посещать хамам как можно чаще, с удивлением думая о том, почему раньше мытье такого удовольствия не доставляло.

Первое время он с опаской пробовал новые блюда, совершенно непохожие на то, что он ел дома. Здесь почти не готовили плотных и сытных похлебок. Зато часто подавали блюда из совершенно незнакомых ему овощей или фруктов. В детстве маменька внушала, что овощи – пища нищих крестьян. А здесь, во дворце, познакомившись с разнообразными запечёнными плодами, лишь слегка приправленными пряностями, Эрик всей душой полюбил эту кухню.

Он даже научился чистить зубы с помощью веток дерева ванхе. Такую веточку требовалось слегка пожевать, чтобы измочалить кончик, а потом этой жёсткой кисточкой пройтись по всем зубам. Вспоминая пожелтевшие редкие зубы опекуна и любуясь белоснежными улыбками местных, он решил, что в этой не слишком обременительной процедуре есть смысл. А уже через год, случайно вспомнив, как однажды лёг спать после ужина и долго не мог выковырять из щели между зубами застрявшее волоконце мяса, Эрик передёрнул плечами от брезгливого отвращения к самому себе.

Вот именно это странное и нелепое воспоминание и стало для него отправной точкой. Он вдруг понял, как сильно изменились его знания и взгляды на мир, как менялось его отношение к окружающим людям и своей будущей жизни. Он вспомнил себя, тогдашнего, толстого неуклюжего недоросля, с каким-то даже презрением. И именно тогда он первый раз почему-то подумал о своей жене. Той самой худенькой девчонке, которая разбила ему нос в брачную ночь.

Благо, что в этот момент никто не видел джангира Эрика: уши его полыхнули так, что, пожалуй, могли бы зажечь масло в лампе. Он испытывал стыд и неловкость за своё омерзительное поведение. Но в то же время с удивлением подумал, что девочка-то держалась молодцом. К этому времени Зангира открыла ему многие женские тайны. И сейчас, слегка переосмысливая то, что случилось больше года назад, Эрик подумал, что его жена выглядела мужественнее, чем он. Про пугливых и трепетных девственниц Зангира ему тоже рассказывала. Но юная баронесса запомнилась ему вовсе не пугливой.