Книга Наследница старой башни, страница 98 – Полина Ром

-- Мама? Ты что скажешь?

-- Шарль… – с улыбкой ответила ему графиня, и в ее голосе явственно слышалась легкая насмешка: -- Зачем ты спрашиваешь очевидное? Я тебя сразу предупреждала, что не в столице и не в Энкерте работают самые лучшие мастера. Да, самые дорогие – именно там. А истинные искусники зачастую прозябают в провинции!

Еще с минуту герцог стоял молча, немного двигая плечами и натягивая куртку локтями на спине, потом также спокойно сказал:

-- Что ж, баронесса Розер, решение судей единогласно. Я вынужден признать свое поражение. Думаю, к вашему праву выбрать мужа по своему вкусу я должен присоединить что-то более весомое. Прошу подождать меня здесь, – с этим словами он вышел.

Графиня с улыбкой посмотрела на меня, ласково похлопала по руке и подбодрила:

-- Не волнуйтесь, баронесса, ваша победа абсолютно чистая и заслуженная, а мой сын, как и все мужчины, не любит проигрывать. Но переживать не стоит: он всегда честен.

Я поблагодарила даму, и некоторое время мы обе выслушивали воспоминания мэтра Бульдора о том, какой он в молодости был лихой охотник. Думаю, что рассказывать он мог до самого вечера, но герцог вернулся минут через пятнадцать, и мэтр вынужден был прервать свое повествование. Так мы с графиней и не узнали, какого размера была оленья туша.

-- Госпожа Розер, примите этот подарок в знак моего искреннего раскаяния. Я признаю, что вы великолепная рукодельница!

Герцог протягивал мне плоскую шкатулочку размером с альбомный лист, а я, взглянув на лицо графини-матери, просто не понимала, что мне делать: ее брови, казалось, сейчас коснутся волос, и все лицо выражало искреннее удивление. Похоже, она знала, что там лежит.

Заметив, что мой взгляд мечется между шкатулкой и выражением ее лица, графиня взяла себя в руки и очень спокойно сказала:

-- Берите, милая баронесса. Ей богу, вы заслужили этот подарок.

Когда герцог уходил, я ожидала, что он подарит мне какую-нибудь миленькую простенькую брошку или симпатичные сережки, но вся эта сцена настраивала на то, что в шкатулке лежит нечто более существенное. Да и размер ларчика явно был великоват для одной безделушки.

Крышку я открывала с некоторым опасением, и совсем не зря: на белом атласе лежали довольно массивные золотые серьги в форме фантазийного цветка с рубинами, между ними -- крупная брошь в том же стиле, а нижним рядом шли аккуратно закрепленные шпильки, целых семь штук. Головка каждой была украшена таким же цветком и камнями.

Шкатулку герцог по-прежнему держал передо мной на вытянутых руках, а я чувствовала себя очень неловко. Это были совсем не те простенькие украшения с миленькими мелкими камушками, которые водились у настоящей баронессы Розер.

Эти камни отличались и размерами, и чистотой, и искусством огранки. Солнечный луч, попав под крышку, играл на камнях, заставляя из вспыхивать розовыми, алыми и бордовыми искрами. Если колечки Элен было вполне допустимо носить каждый день, то этот комплект требовал особой прически, роскошного бального платья и толпу восхищенных кавалеров.

-- Берите, госпожа Розер, от герцогских подарков не отказываются, – произнесено это было очень серьезным тоном, но я заметила, как в улыбке дрогнул левый уголок его рта.

Домой я вернулась пусть и не окрыленная, но в целом очень довольная результатом. До отъезда у нас с Лестой произошел довольно забавный разговор. Еще вечером в трактире она долго и с любопытством разглядывала украшения в шкатулке. Потом коробку захлопнула и полезла рыться в мешке с нашими вещами. Копалась недолго и вытащила кусок грубоватой, чистой, но уже не новой мешковины. В него она шкатулку и завернула, наставительно сказав: