Книга Сестры Ингерд, страница 108 – Полина Ром

-- Вот это как раз не важно. Хозяйством управлять можно научиться. А вот заботиться о своих людях, делать то, что заповедал нам Господь, многие не желают, – он взял меня за руку и, поцеловав ладошку, снова повторил: -- Мне очень повезло, моя золотая девочка.

После обеда я обошла все комнаты и выбрала для Сусанны и ее дочери самую большую и теплую. Рольф совершенно безропотно обметал в комнате потолок и стены огромной старой метлой, чудом сохранившейся и наполовину лысой, и жалобно причитал:

-- Ужас и позор! Лейтенант королевской армии бегает с метлой! – при этом он корчил забавные рожицы и стыдливо прикрывался рукой, якобы для того, чтобы никто его не узнал. Это было смешно, и я «пригрозила»:

-- Если господин лейтенант будет баловаться и не слушаться, получит тряпкой по… -- тут я смутилась и так и не произнесла слово «заднице».

В общем-то, сколько могли, комнату мы очистили. Я помыла окно, на котором вода замерзала почти сразу же, и с трудом оттерла потом эту наледь. В этой комнате тоже был деревянный настил, на котором лежало три чудовищно грязных тюфяка.

По моему требованию Рольф вынес их на улицу, вытряхнул грязную и слежавшуюся солому, а ткань вывернул и бросил на кухне до лучших времен. Ткани здесь очень дорогие, потому что все они ручной выделки. Постирать такой огромный мешок я, пожалуй, сама и не смогу. Да и не слишком уместно баронессе стирать белье. Об этом муж сказал мне прямо:

-- Ни в коем случае! Подожди немного, мы возьмем в замок прачку, и тогда отдавай в стирку все, что твоя душа пожелает.

-- Рольф, спать на голых досках они не смогут, значит, завтра, еще до того, как поедем за ними, нужно завернуть на рынок и купить новые тюфяки, подушки и одеяла. А чтобы все это добро не пачкалось, еще и постельное белье. Ну, хотя бы самое простое, пусть даже из небеленого льна.

Муж вздохнул, но спорить не стал.

Глава 40

С появлением в замке Сусанны работы, как ни странно, только добавилось.

Рольф почти с самого утра седлал коня и выезжал осматривать владения. Возвращался часто уже к сумеркам, продрогший и голодный. Плотно поужинав, садился за бумаги и карты. Карта города пестрела пометками. Он штриховал выгоревшие дома, ставил номер и в бумагах заносил примерно следующее:

12. Выгоревший сад между домами Ханстонов и Лонгов. Колодец требует чистки. У Лонгов сгорел ткацкий станок.

13. Выгорели три лавки на первом этаже дома Вигонов. Отремонтировать не смогли. Семья бедствует.

К сожалению, у нас с Сусанной не хватало сил и времени привести в порядок башню, где раньше жила семья барона. И приготовление пищи, и мытье посуды, и даже минимальная уборка съедали большую часть дня. Не говоря уже о том, что одежду с себя и мужа нам все равно приходилось стирать. На постельное я пока даже не замахивалась. Стирали мы, кстати, не совсем руками и довольно непривычным для меня способом, но физически это все равно было тяжело.

На огонь ставился котел, куда Сусанна вливала отстоявшийся зольный состав. В кипящую воду погружались фартуки, чулки и полотенца. Трогать их руками было нельзя – кожа сгорала мгновенно. Для такой стирки существовали специальные деревянные щипцы длиной около метра. Ухватив из кипящего варева краешек чулка или полотенца, Сусанна ловко наматывала его, как спагетти на вилку, и скидывала в большую лохань около насоса. Густав накачивал туда воду, а я вторыми щипцами размешивала прокипяченные вещи в чистой холодной воде. Затем вещи таким же образом вынимались, вода менялась, и все повторялось еще пару раз. В дни стирки на кухне стояли клубы пара и тяжелый едкий запах щелочи. От него слезились глаза и сбивалось дыхание.