Онлайн книга «Сестры Ингерд»
|
Жильцов выселили, ремонт сделали. На мою карточку мама ежемесячно переводила пенсию по утрате кормильца. И первые месяцы я лихо жгла яичницы и кастрюли, училась пользоваться стиралкой и крепко запомнила, что если я забуду купить соль, то сама собой она на столе не появится. Впрочем, некое подобие порядка я научилась поддерживать достаточно быстро, потому что здесь, в папиной крошечной однушке, обрела то, чего мне так не хватало в роскошном доме отчима – покой. Никто брюзгливо не выговаривал мне во время семейного обеда за пролитый на свежую скатерть апельсиновый сок. Мне не приходилось оправдываться и доказывать, что Анжелка специально толкнула меня под локоть, тем более что это никогда не срабатывало. После переезда я немного съехала по учебе, зато с удовольствием смотрела ролики в сети и училась готовить самые простые вещи. Через полгода венцом моего кулинарного искусства стал собственноручно испеченный пирог. Проблема была в том, что мне не хватало денег на оплату всех счетов. Пенсия была даже меньше семи тысяч, и ее едва-едва хватало, чтобы покрыть квартплату, свет и интернет. Мама, которая первое время заезжала ко мне каждые три-четыре дня, однажды, стыдливо пряча глаза, сообщила, что может давать только десять тысяч в месяц: -- Это даже больше, чем дает тебе государство. А Родик… Ну он же не обязан… -- Ты можешь хотя бы покупать мне раз в неделю продукты? -- Понимаешь, моя карта привязана к телефону Родика… Если он увидит, что я расплачиваюсь во всяких там Пятерочках… Вот если бы ты была с ним ласковее… Ласковее становиться мне не хотелось категорически. Самое обидное, что на счету у меня лежала совсем неплохая сумма: то, что скопилось за время сдачи квартиры в аренду. Но до восемнадцати лет допуска к этим деньгам не было ни у меня, ни у мамы. Немного подумав, я стала искать подработку. И довольно быстро нашла. Через день, сразу после школы, я бежала в небольшой соседний магазинчик, который славился низкими ценами и скидками для пенсионеров. И там в холодном складском помещении с четырех до девяти вечера фасовала бесконечные килограммовые пакеты: сахар и крупы, дешевое печенье, сухари и сушки. Работа была тяжелая и монотонная, но давала мне возможность ни о чем не просить отчима и покупать все, что требуется. Самым неприятным было то, что мне пришлось бросить художку, не доучившись один год. Это было обидно, там мне нравилось. Школу я закончила весьма средненько и даже не пошла на выпускной: для меня это было слишком дорого. Впрочем, мне было не до переживаний. Нужно было думать о дальнейшей жизни. Прикинув свои возможности, я поняла, что ни в пед., ни в другое место поступать я просто не хочу. А “Питерский университет промышленных технологий и дизайна” мне не по зубам. Обучение за год там стоило больше трехсот тысяч. Такие деньги мне взять было негде. Но и оставаться в магазине продавцом я тоже не хотела, хотя хозяйка усердно зазывала. С самой весны, как только люди разъехались в отпуска, а будущие студенты отправились сдавать экзамены, я регулярно обходила все возможные места, где могла найти хоть какую-то работу. И однажды мне повезло. В свадебное агентство «Счастье» требовался художник. Прельстила меня не скромная зарплата и не относительно свободный график работы, а именно слово “художник”. Элегантная барышня, которая собеседовала меня, весело пояснила: |