Книга Законы стаи, страница 145 – Полина Ром

Немного подумав, я велел двум солдатам остаться у входа в башню — пару часов могут и потерпеть.

Когда я выбирал подарки и одежду для родных, мне в помощь дали одного из храмовых братьев. Надо сказать, что хотя вкус мой он очень порицал и даже морщил короткий аристократический нос, в целом его выбор я одобрил и просто оплатил то, во что он ткнул пальцем.

Сейчас, когда я увидел результаты его выбора на бароне и Мари, я понял, что не зря прислушивался — выглядели они оба роскошно.

Поверх тяжелого, плотного зимнего платья из темно-синего бархата Мари враспах накинула элегантную белоснежную шубку. Темные волосы, сколотые двумя золотыми гребнями с сапфирами, и пара колечек на тонких пальцах четко говорили о ее статусе — высокородная. Мягкие белые сапожки с вышивкой и опушкой смотрелись достаточно стильно. Мне она показалась прекрасной, однако сама, похоже, чем-то слегка недовольна.

— В чем дело, Мари?

Она небрежно отмахнулась от вопроса рукой, но я настаивал на ответе, и она, подойдя поближе, почти шепотом ответила:

— У меня нет зеркала, чтобы увидеть все, но мне кажется, здесь очень не хватает шляпки.

Женщины! Я улыбался, глядя на нее, и понимал, насколько восхитительна ее способность быть вот такой — не слишком логичной, но надежной и хозяйственной.

Брат Селон с дочерьми уже уехал, пообещав забрать вещи девочек позднее, поэтому торжественный выход барона они не видели.

Его шуба из тяжелых шкур, похожих на медвежьи, тоже была накинута враспах. Строгий колет черного бархата, простеганный золотой нитью, тонкое кружево нижнего белья у шеи, тяжелый вышитый пояс с массивной золоченой пряжкой, такие же бархатные штаны, высокий сапог с меховым отворотом, и, вместо простой деревяшки — массивная резная трость с серебряным набалдашником. На правой руке, два крупных перстня, с прямоугольной и квадратной алыми вставками, на левой — только один.

Он выглядел весьма солидно! А вот про шапку для него я тоже не подумал. Впрочем, в карете она будет не слишком и нужна.

Я смотрел на свою семью, испытывая странное чувство гордости. Мы выкрутились! Немного жаль было, что Олла так боится всей этой внешней суматохи, и сейчас, так и не рискнув переодеться, стоит в дверях башни в старом кожухе и платке, утирая счастливые слезы.

Я уже понимал, что истраченные мною на эти тряпки и побрякушки почти сорок золотых стоят того. Этот момент триумфа психологически рывком поднимает семью с колен. Во всяком случае, в глазах окружающих — точно!

До дома мэра мы добирались недолго. Карету с гербом Храма охрана остановить не посмела, и мы въехали, как к себе домой. Признаться, я побаивался какого-то сопротивления со стороны вояк и даже не ожидал, что крыша церкви окажется настолько надежной. Старший брат Вальм шел к дому, как ледокол, осеняя решеткой молчания оказавшихся на пути и низко кланяющихся солдат и слуг мэра.

Очевидно, Шертена предупредили — он выскочил на улицу даже раньше, чем мы дошли до крыльца, и рассыпался в любезностях, говоря, как он счастлив, видеть у себя в гостях старшего брата. Впрочем, брат Вальм не счел нужным ответить на его приветствие. Он повернулся к капитану Лонгу и коротко скомандовал:

— Взять под стражу!

Полный восторг у меня вызвало то, что ни один из вояк мэра не посмел возражать. Хотя его отряд по численности примерно равнялся нашему. Просто одно дело беспредельничать в захолустье, а совсем другое — оскорбить старшего брата Храма.