Книга Законы стаи, страница 52 – Полина Ром

Мы обсуждали хозяйственные проблемы, но, похоже, оба были изрядно растеряны. Конечно, мы сможем благоустроить дом и заработать себе на еду и одежду, но стоит ли устраиваться именно на этом месте?

— Знаешь, — оживилась Мари, — а, пожалуй, ты прав. Может быть, когда у тебя будет выходной день, мы сходим в город и посмотрим что там и как?

— Да. Так и сделаем. По крайней мере, в городе мы лучше сможем оценить уровень развития мира, — заметив ее несколько недоуменный взгляд, пояснил: — Ну, как минимум узнаем, какие здесь уже существуют металлы, оружие, станки и прочее. Может быть, действительно нет смысла оставаться в этом поселке.

Сеть шла очень тяжело, Мари изо всех сил цеплялась в веревку, и я понимал, что даже эта небольшая помощь мне очень кстати.

На дне лодки билось четыре довольно крупных рыбины, напоминающих пеструю зубатку. Пришлось оглушить их веслом, чтобы не выскочили за борт. Одна была особо здоровая, килограмм на семь, по моим прикидкам. Остальные — по полтора-два. Таких уже можно сдавать.

Я с сомнением глянул на солнце. По идее, пора возвращаться. Рыбу принимают до полудня, и я не представляю, куда деть ее, если мы опоздаем. Однако, Мари, почувствовавшая азарт, прямо взмолилась:

— Давай еще разок, а?!

В этот раз ждали мы совсем недолго, и улов был — серединка на половинку. Одна плоская как камбала рыбина солидных размеров. Ее ярко-оранжевые пятна на воздухе начали довольно быстро бледнеть. И с десяток пестрой мелочи, которую я сразу отправил в корзину — заберем домой.

Сегодняшний улов был даже лучше, чем вчера, но мы едва не опоздали. Последняя телега, уже груженая коробами с рыбой, трогалась, когда лодка ткнулась носом в берег.

Кост, сухопарый одноногий мужик, ловко прыгавший на своей деревяшке, недовольно выговаривал мне за опоздание:

— Ты, Скар, еще дольше бы телился! В следующий раз сам будешь со своим добром бегать. Сказано — до полудня сдать, так и делай, что велено! Если бы не скруга, я бы и сегодня ничего у тебя не принял.

Я молчал и не возражал. Не то, чтобы мне нравился этот наглец, норовящий нажиться на каждом рыбаке, но пока собачиться было не время. Я не только не понимал местную систему стай, но не знал даже элементарных вещей, типа названия рыбы. В разговоре это могло всплыть очень легко. Так что пока надо потерпеть.

Рыбу Кост взвесил на довольно примитивных весах, явно накидывая в свою пользу. Все его манипуляции я прекрасно видел, но спорить не стал. Как я понял, скруга — это та самая плоская рыбина, стоит она, очевидно, подороже, чем местные зубатки.

Меня смущало другое. Вчера я пришел вовремя, и Кост взвешивал мой улов и добычу других рыбаков у меня на глазах и сумму положенную мне и им называл сразу. За фант рыбы платили медяк. Конечно, прикидывал я все на глазок, но мне показалось, что этот самый местный фант чуть больше нашего килограмма.

Если учесть, что в серебрушке целых двадцать семь медяков, то для того, чтобы заработать четыре серебрушки в неделю, мне надо рыбы сдавать раза в три-четыре больше. Конечно, прачкам платили еще меньше, но и у меня что-то с местной математикой не сходилось.

Вытащили лодку на песок, Мари честно пыхтела рядом, развесили сети, я взял корзину с уловом, и мы отправились домой.

Лицо горело от ветра и солнца, мышцы тянуло от усталости, хотелось есть. Однако, с едой пришлось повременить — во дворе дома нас встретила встревоженная Олла и недовольная крупнотелая женщина, которая с ходу начала выговаривать Мари: