Книга Невестка слепого барона, страница 150 – Полина Ром

В себя пришла только тогда, когда за Мирин хлопнула дверь. Торопливо кинув в корзинку последний клубок, я поспешила в комнату графа, чтобы посмотреть, где мне удобнее будет сесть.

***

Это безумное чаепитие продолжалось больше часа. Семья заявилась ко мне чуть ли не полным составом: отец с матерью, та самая смуглянка, что неодобрительно косилась на рынке вместе со своим мужем, и еще две сестры, которые притащили не только своих мужей, но и старших детей в количестве пяти штук. Эта толпа чинно прошла в покои и, дождавшись, пока за приведшей их Мирин захлопнется дверь, начала шумно рассаживаться на всех свободных поверхностях, в том числе и на полу возле графской кровати, первое, что я услышала от матери, было:

«Доченька, везенье-то какое!».

Впрочем, ничего более толкового ни мать, ни сестры не произнесли. В основном беседу вел отец настоящей Клэр, и изредка вставляли реплики мужья сестер.

Моей семье требовалось все и сразу. Никого из них не смутило то, что я еще не замужем за графом, а только считаюсь его невестой. Да я и не “капризничала”, пока довольно цинично и мерзко ухмыляясь, отец Клэр не потребовал, чтобы я графа “получше ублажала”. А за это раздобыла для семьи всевозможных приятностей.

Например, с его точки зрения, не худо было бы графу списать долги с наследных земель. А еще, по словам одного из мужчин, его лавке требовался ремонт. И если бы граф пожелал прикрыть соседскую лавку, а помещение отдать ему, мэтру Кропусу, то в таком случае и сестра моя, и племянники стали бы жить сильно лучше. Первое время, слушая, как они излагают планы по “доению” графа, я испытывала растерянность и неуверенность в себе. Но по мере роста требований во мне все сильнее зрела нормальная такая злость.

Мужики отпивали принесенный Мирин глинтвейн из кубков и жрали белые булки со стола, а вот детям, которые не отрываясь смотрели на это изюмно-ванильное богатство, ни один из них не протянул ни куска. Более того, матери Клэр, которая вообще была единственной женщиной, кроме меня, допущенной к столу, даже кубка с глинтвейном не досталось. Папаша предусмотрительно пододвинул к себе горячий напиток, налитый служанкой.

Дело закончилось тем, что один из моих зятьев, с сальной ухмылкой окинувший взглядом Сашкину кровать, выдал что-то вроде: «Знатная постеля! На такой молоденькую бабу валять – лучше и не надо!». Родной папенька Клэр только ухмыльнулся, даже не подумав заткнуть зятю рот.

Я протянула руку и взяла со стола колокольчик с деревянной ручкой, которым вызывали прислугу. Потрясла я этот инструмент почти с яростью, с трудом сдерживая желание обложить матерными словами всю эту гоп-компанию. Дверь распахнулась почти немедленно, и в комнату одновременно заглянули Мирин и Гронт.

Подслушивали? Впрочем, это не важно.

— Гронт, проводи гостей из замка.

На лицах “гостей”-мужчин отразилось непонимание. Слуга торопливо закивал и громко провозгласил:

— А пойдемте-ка, господа хорошие, я вас всех за раз и провожу, как хозяйка велела.

Отец Клэр начал подниматься, грозно глядя на меня, и даже пристукнул рукой по столу:

— Да ты ополоумела, что ли, девка?!

— Гронт, кликни-ка стражу, а то тут слишком непонятливые гости у нас! – во мне от ярости как будто гудела туго натянутая струна.

Весь мой страх перед этим свиданием превратился в чистейший выброс адреналина и ненависти. Сдержала я себя просто чудом. Посмотрев, как на лицо папаши наползает растерянность при криках Гронта: «Стража! Стража!», я по-акульи улыбнулась ему и припечатала: