Книга Невестка слепого барона, страница 76 – Полина Ром

Дома, терпеливо дождавшись, когда тушка разморозятся хотя бы до половины, я выпотрошила рыбу, порадовавшись тому, что на ней практически нет чешуи. Головы и хвосты ушли в бачок для свиней, а тушки я оставила на тарелке размораживаться до конца.

Последнее время я регулярно заставляла Агапу вовремя подрезать ногти и мыть руки. Восторга от этих действий она не испытывала и пробовала недовольно бурчать. Так что я принесла из комнаты кнут и демонстративно повесила на кухне рядом с чистым полотенцем. Это оказалось очень верным решением: с данного момента руки скотницы всегда были чистыми. Кроме того, я регулярно следила за тем, чтобы посуда для молока была чистой. К моему удивлению, выяснилось, что вымя корове перед дойкой Агапа обмывает всегда:

— А как жеж иначе, госпожа? Наша Рыжуха балована. Ежли не обмыть теплой водичкой, так брыкаться будет, что не дай Бог! Все же господская корова, а не из стада, – с какой-то даже гордостью сообщила служанка.

Так что к обеду взять литр молока я рискнула. Тем более что запах у него был весьма соблазнительный. Пахло именно свежим молоком, а не грязью или навозом.

Рецепт соуса я решила попробовать тот самый, который любила сама. Мне всегда нравился его мягкий и нежный вкус. Рис поставила вариться именно так, как принято здесь: на стакан риса – два воды.

Для рыбы мне понадобилась старая чугунная сковородка с высоким бортиком. Я даже усмехнулась, вспоминая, скольких трудов стоило очистить ее от нагара и вековых отложений застывшего жира. Современной химии тут не было, и если бы не старинный способ, которым несколько раз у меня на глазах чистила сковородки бабушка Маша, я бы, пожалуй, готовить в ней побрезговала. А так, без толку побившись с каменной коркой, я просто сунула сковородку в печь и прокалила ее там до того момента, когда окончательно прогоревшая черная корка начала сама отваливаться при самом легком постукивании. Тогда-то у меня в хозяйстве прибавился удобный сотейник. Вот сейчас он мне и пригодится.

Четыре небольших луковицы я порезала кубиками, не сильно заморачиваясь размером. На сковородку кинула чайную ложку свиного смальца, просто, чтобы смазать, а затем щедрый кусок сливочного масла. Лук я не жарила, а пассеровала. Тут очень важно было выдержать температурный режим: если на луке появится золотистая корочка, вкус у соуса будет совсем не тот, который должен быть. Дождавшись, пока лук «проварится» в растопленном масле до полупрозрачного состояния, я зачерпнула две ложки белой муки и высыпала в сотейник, тщательно и быстро перемешивая, давая муке впитать масло и не позволяя собраться комочками. Потом присолила полученное месиво и, не переставая крутить ложкой, начала по чуть вливать молоко. Минут через пять у меня получился маслянисто-желтоватый и достаточно густой луковый соус, в который я и опустила целиком рыбные оттаявшие тушки.

Сливочно-луковый соус довольно вкусен сам по себе. Но если в нем потушить рыбу или, допустим, куриную грудку, то, смешавшись, ингредиенты превращаются во что-то восхитительное. Этот соус я обожала и часто готовила дома. Сейчас, попробовав несколько капель, чтобы понять, хватает ли соли, я с трудом удержала слезы от нахлынувшей тоски и понимания, что здесь, в этом мире, я проживу всю оставшуюся жизнь. Потом резко вытерла слезы. Что толку рыдать? Надо думать, как обезопасить себя тут. Сама я дома к такой рыбе делала пюре, но и с рисом оказалось вполне съедобно. Похоже, сегодняшним обедом были довольны все. И Агапа, которая вовсе не привыкла к такой роскоши и первое время удивлялась, что я накладываю ей еду такую же, как себе. Насколько я поняла из ее речей, раньше служанок такой роскошью не баловали. И свекровь, которая даже жмурилась от удовольствия и первый раз за все время произнесла что-то вроде похвалы: