Онлайн книга «Хозяйка замка Эдвенч»
|
-- Выйду на минутку, гляну, сколь там еще народу прибыло, – она накинула плащ и ушла. Муку для таких лепешек положено было брать черную, ржаную. Я всыпала в тесто еще остатки утренней гречневой каши: такие добавки очень даже хороши. Попросила Мэнди нарезать мне лука – обжарю и тоже кину в тесто. Так повкуснее будет. Мэнди уселась чистить лук, чуть приоткрыв дверь: пусть сквознячок будет, иначе мы сейчас все нарыдаемся. Это ведь не две-три луковки покрошить. С улицы едва доносились невнятные команды и какие-то разговоры. Впрочем, особо слушать мне было некогда: я орудовала большой деревянной веселкой, едва проворачивая тесто в огромной миске. Точнее, в тазу. А потом голоса с улицы стали громче, раздались крики, я, испугавшись и не понимая, что происходит, отставила веселку и прислушалась. Там кричали на разные голоса, а потом раздался пронзительный женский визг. Женщины на кухне побросали дела и испуганно таращились на дверь, машинально крестясь. Визг стих, но голоса по-прежнему были громкие, и я, совершенно не желая сидеть в неведении, скользнула в дверь и очень аккуратно высунулась из-за угла – мало ли что… Картина, которую я увидела, потрясла меня так, что я двинулась к центру событий, не слишком понимая, что я делаю. Недалеко от кареты двое мужчин буквально висели на поводьях рвущегося огромного коня, пытаясь его обездвижить. На него с хрипом, уже задыхаясь, лаял и наскакивал огромный пес, все остальные, кто был во дворе, стояли очень далеко по периметру: похоже, разбежались… А недалеко от группы с конем лежала Барб… Я подбежала и, заглянув в ее залитое кровью лицо и какие-то остекленевшие глаза, смотрящие прямо в вечернее небо, поняла: Барб мертва. Я села рядом прямо на землю, взяла ее теплую и мягкую руку… Хотелось завыть… Сердце билось где-то прямо в горле, не давая дышать и мешая думать… Барб мертва, и уже ничего нельзя сделать… _________________________ * Чистая правда. Раньше домашняя птица была мясом для господ и стоила значительно дороже свинины или говядины. Глава 16 Следующие два дня почти выпали у меня из памяти. Тело Барб положили на какие-то доски прямо на улице, я стояла возле него, гладя холодную твердеющую руку. Приходил, кажется, священник откуда-то и что-то бубнил, появлялись и исчезали люди, но было их немного. Мэнди тянула меня за рукав и пыталась увести, но я слабо понимала, что она говорит: -- Пойдем, там кухарка главная ругается – рук-то не хватает. Пойдем, Элиз, накажут же… Потом, возможно, я потеряла сознание… Очнулась я в своей комнате от сильного кашля. Простыла, вон и нос заложен, глаза слезятся, да и сорочка промокла от пота. Но мне, по сути, было наплевать. Дверь в комнату распахнулась – незнакомая женщина со свечей. В возрасте уже, но не старуха. Тяжелое лицо с почти бульдожьими складками, недовольно поджатые губы, маленькие внимательные глазки: -- Лежишь? В ответ я снова раскашлялась. Она посмотрела, как я корчусь на полу, и ушла. В окошечко лился сероватый дневной свет. Получается, я проспала весь вечер, ночь и еще большую часть утра. Плакать я не могла. Думать о смерти Барб я тоже не могла. Просто физически не могла, и все тут. Казалось, что от этих мыслей я проваливаюсь в черный бездонный колодец, где на дне лежит сумасшествие… Я стала придумывать разное… Барб не умерла. Она просто уехала! Да, вот именно, уехала в деревню. И там у нее есть свой домик, где живет ее дочка. И у Барб внуки, целых три внука. И она там счастлива! Она печет им сладкие пироги и балует пудингами. |