Книга Переполох в Академии Граней. Это кто ещё попал!, страница 91 – Анастасия Милованова

— Ты вообще можешь без переключений? — выдыхает Рик, откатываясь в сторону.

Укладывается на спину и смотрит в небо. Он по-прежнему неровно дышит, но в голосе звучит колючая прохлада. Мне больно, но лучше остановить это сейчас, не дожидаясь, когда мы врастем друг в друга. И когда вырывать придется с мясом.

— Не-а, — отвечаю я, говоря чистую правду. — Зови меня Переполох.

И ведь действительно не кривлю душой. В моей прошлой жизни было у меня такое прозвище.

— Тебе подходит. Во всяком случае лучше, чем Неженка.

Мы молчим, оба глазея на проплывающие по небу облака. Для Рика они родные, но для меня даже эти пушистые сгустки водяного пара — лишь элементы чужого мира. Мне нельзя привыкать к нему. Ни к миру, ни к Рику.

Я не знаю, что сейчас творится в голове у Верндари, но то, что происходит в моей — мне не нравится. Не по плану все эти сожаления и огорчения от несостоявшегося поцелуя. Хорошо, что обошлись без «предающих тел»!

— А вы чего тут разлеглись?

Надо мной возникает ехидная мордашка Фло, и я облегченно выдыхаю.

— Дэль, тебя и на пять минут нельзя оставить! — с наигранной ворчливостью принимается она отчитывать меня. — Ты вон Рика чуть коробками не завалила!

Бросаю осторожный взгляд на Дейрика. Он поднимается с совершенно равнодушным выражением лица, скользит по Фло дежурной улыбкой:

— Не стоит волноваться, моя милая Флоренс, твоя хозяйка может приложить пострашнее, нежели какие-то ящики.

Он кивает Когтю, и они вместе принимаются нагружать платформу. На меня командир больше не смотрит, но и обиды я в нем не вижу. Он вообще не читаемый. Снова закрылся.

И моя совесть, будь она не ладна, тут же решает о себе напомнить.

— Так! Что ты сделала моему Рику? — начинает было ругаться Фло, но я отмахиваюсь от неё.

Подрываюсь с места и одним широким шагом оказываюсь у тележки. Рик как раз поднимает особо крупный ящик, и я помогаю ему, подхватив под днище с другой стороны. Заглядываю в его прозрачные глаза, в которых от бликов заходящего солнца пляшут янтарные искры. Но они холодные. Ни грамма тепла и того притяжения, что возникло между нами.

— Ри-и-ик, — в растерянности тяну я.

Хочу извиниться, объяснить, что сейчас не готова к отношениям или тому, к чему это может привести.

Вот вернусь в свой мир, а настоящая Дэль пускай разгребает, что я тут наворочу.

— Не надо, — останавливает меня Верндари, — всё ты сделала правильно. Мы уже это проходили, это я чего-то не так понял. Забыли. Тем более у тебя это хорошо получается.

Он с силой отбирает ящик и проходит мимо, так и не взглянув на меня. Лишь в его словах чувствуются эмоции. И это не ожидаемая мной обида ущемлённой гордости, а след застарелой боли. Где-то на самом дне моей памяти фантомом возникает образ плачущей Дэль. То, что я услышала в голосе Рика, эхом прокатывается по воспоминаниям. Что-то произошло между этими двумя. Что-то, что принесло обоим много боли и вызвавшее такое мощное отчуждение.

Я застываю, пытаясь переварить открывшееся видение. Силюсь вглядеться, вытянуть еще какие-то крохи информации. Получается история между Дэль и Риком куда более глубокая, чем я подумала изначально. И это многое усложняет.

Но приоткрывшаяся дверь в прошлое захлопывается, едва не прищемив мне нос. В итоге отхватываю слабую головную боль, что усиливается при новой попытке покопаться в памяти.