Книга Переполох в Загранье, страница 57 – Анастасия Милованова

– Аластас? – Я недоумённо приподнимаю бровь.

– Да, Аластас. – Рик прекрасно понимает мой посыл. – Теперь только так. Он больше не отец мне. Ни мне, ни сёстрам. После того, что он устроил в цитадели, после стольких смертей я не могу и не хочу считать его частью семьи.

Мы останавливаемся у старых, местами потёртых и испещрённых трещинами, деревянных дверей.

– Рик, ты ведь понимаешь, что в нашем походе мы можем столкнуться с Аластасом в открытом бою?

Я с тревогой вглядываюсь в его лицо и наконец-то осознаю, что с ним не так. На нём печать войны. Так меняются совсем молодые парни, прошедшие тяжёлые бои, видевшие смерть товарищей и сами бывавшие на краю. Я уже видела такие метаморфозы, когда, ещё будучи школьницей, смотрела фотографии ветеранов до и после окончания войны.

– Если для завершения этой бессмысленной бойни нужно будет убить Аластаса, я это сделаю, – не дрогнув голосом, заверяет меня Рик.

И я по его глазам вижу – сделает. И это одновременно и пугает, и в то же время заставляет сожалеть. Что же это за мир такой, где дети вынуждены идти против родителей?

Хотя о чём это я? Наш не лучше.

– Я не знаю, что ты чувствуешь, – с нежностью в голосе произношу я и кладу ладонь Дейрику на грудь. – Для меня это просто ужасно, не представляю, каково тебе. Но знай, я с тобой до самого конца.

– Это то, что я и хотел услышать. – Губы Рика изгибаются в мягкой улыбке.

Он тянется ко мне, но в этот момент ему в плечо прилетает распахнувшаяся створка ворот.

– Да вас и на секунду оставить нельзя, сразу слюной обмениваться лезете! – возмущённо бурчит появившаяся на пороге Лилу. – Сказала же, дело срочное, а вы тут…

Она задыхается от негодования и, взглянув на нас с показательной строгостью, скрывается в открывшемся помещении.

– Прошу. – Лёгким кивком Рик предлагает мне войти первой.

Шагнув внутрь, я застываю на пороге. Полая, конусообразная пещера заполнена мерцающими бирюзовыми и нежно-лиловыми огнями. В воздухе стоит ощутимый запах влаги и, как ни странно, свежести. Никакой затхлости, которую ожидаешь встретить в подвальных помещениях.

Свет, испускаемый стенами, ложится причудливыми тенями на большое изваяние, что находится в центре помещения. На круглом многоярусном подиуме стоят две девушки, спинами друг к другу и взявшись за руки. Их глаза закрыты, а изящные фигурки, одетые в ниспадающие платья, так филигранно высечены в этом странном камне, что кажется, ещё чуть-чуть – и незнакомки очнутся и заметят нас.

Но фигурой, что приковывает моё внимание, оказывается изваяние, расположенное внутри кольца из сцепленных рук девушек. Стоя на небольшом возвышении, мужчина в многослойном балахоне раскидывает руки так, будто благословляет паству. Голова неизвестного запрокинута, а взгляд закрытых глаз направлен вверх, к невидимому сейчас солнцу.

– Всевидящий, – поясняет для меня Рик, мягко подталкивая в спину и побуждая всё же зайти в святилище. – Его я узнал, а это, вероятно…

– Его дочери, – перебиваю я, во все глаза рассматривая статую: настолько она красива. – Благость и Милость.

Делаю шаг ещё ближе к постаменту и только тут замечаю стоящих у входа Сестёр-стражниц, цепко следящих за передвижениями Лилу по пещере.

– Именно. – С той стороны постамента появляется взлохмаченная голова девушки. – И до недавнего времени наличие Благости в составе этого монумента для ордена было тайной.