Книга Печать секретности, страница 34 – Ирина Дегтярева

На широком пластиковом подоконнике стояли две банки: с огурцами и маринованными грибами, способными вызвать отравление даже от одного взгляда на них. Однако их ели за милую душу. Егоров, правда, скромно воздерживался, к тому же пытаясь не частить с водкой. Ему активно подливал невысокий полноватый журналист с плешиной, поддергивая все время рукава безразмерного свитера, оголяя пухлые волосатые предплечья, посмеивался и утверждал, что артисты самая пьющая категория граждан. Хотя, глядя на его активные возлияния, Вася думал иначе. Назвался журналист Сашей.

Максим же выглядел его противоположностью – сухощавый, долговязый, с нездоровым коричневатого оттенка лицом – то ли смуглым, а скорее, испитым до печеночной недостаточности. Еще пришел какой-то Женя с пачкой газет явно под предлогом поглазеть на артиста и выпить на халяву. Газеты он свалил на кипу таких же газет в углу кабинета.

Заглядывал каждые десять минут дежурный редактор. Он занимался выпуском сегодняшней газеты. Ему работы хватало, но он со своей рюмкой забегал в кабинет, где расположилась теплая компания, наливал, опрокидывал в себя водку, желал всем здоровья и долгих лет жизни и исчезал до следующего появления. С каждым новым «визитом» глаза у него стекленели все больше. Но окружающие не выражали обеспокоенности ни за товарища по перу, ни за номер газеты, которую сегодня этот поборник общественного здоровья должен выпустить.

Пришедший позже всех журналист Юрий стал объяснять Василию, в чем заключается работа военкора. Хотя сперва он с недоумением посетовал, что Владивосток не принимает из-за метели и «командировочка горит синим пламенем». Егоров подобрался, догадываясь, что это тот самый упомянутый в донесениях агента Щеглов.

– Сейчас бы, братцы, летел уже в самолетике! – он зажмурился блаженно. – В кои веки подфартило! Не был еще во Владивостоке. Но ничего, завтра с утречка отбуду.

– Чем же подфартило? – спросил Максим с завистью в голосе. – Трястись в самолете столько часов…

– Главному позвонили оттуда и попросили прислать к ним корреспондента Юрия Ивановича Щеглова, чтобы взять интервью у какого-то важного тамошнего генерала.

Егоров знал, что Юрий – подполковник, как и Максим, и пухлый херувим в свитере. Евгений – майор. Они все были старше либо по званию, либо по возрасту. Но сейчас-то Вася сугубо гражданский…

У него не было времени переодеться по совету Меркуловой, а потому он просто снял пиджак и галстук на работе. Остался в рубашке, рукава которой закатал небрежно. Чуть взлохматил челку, обычно зачесанную аккуратно набок.

Он сидел спиной к окну, перед письменным столом, накрытым по-походному – селедка, черный хлеб, копченая колбаса, нарезанная, словно ее мачете рубили. Ну и водка. Одна из бутылок, это точно помнил Василий, была принесена им самим. Но затем он не успевал замечать, как на столе возникали все новые и разномастные бутылки.

– Я не знаю, каким образом там наш умник режиссер на пару со сценаристом выкрутят сюжет. – Вася, наслушавшись баек о нелегкой доле военкора, решил, что градус повышать не стоит, а то разговаривать с журналистами придется заглядывая под стол. И в то же время он не исключал, что сам вот-вот спикирует на не слишком чистый ламинат. – Но есть опасения, что из крутого парня, геройского военкора меня превратят в сомнительного, полукриминального типа. Смотрю, вы тут небогато живете, – он окинул взглядом обшарпанный кабинет, давно требовавший ремонта. – Где и как именно вы можете заработать? Мне ведь хочется, чтобы роль выглядела правдоподобно, с одной стороны, а с другой – не опорочить, так сказать, светлый образ военкора. Ведь сколько геройских личностей среди корреспондентов.