Книга Печать секретности, страница 36 – Ирина Дегтярева

– У тебя еще советские представления о бдительности. Не могу сказать, что она отсутствует, но беспечности у нас хватает. Я бы даже сказал ее в избытке. Если ты известный журналист, а мы для них известные, газету нашу читают, то мы сразу попадаем в сферу доверия. Плюс у нас погоны на плечах. Значит, мы вдвойне свои. А это подразумевает то, что при нас будут вести разговоры, не предназначенные для чужих ушей, перед нами похвастаются новейшим оружием, новой тактикой ведения боя, алгоритмом взаимодействия между членами разведывательно-диверсионной группы, и все в таком роде.

– А те, кто так, по-глупому, откровенничают с журналистами, не опасаются, что их откровения на следующий день попадут на страницы газет?

– Не-а, – Юрий махнул рукой и рассмеялся, поднял трубку зазвонившего телефона. Послушал несколько секунд, закатил глаза и провел ладонью по горлу, дескать, достали. – У нас сейчас совещание. Позвоните позже, – он повесил трубку. – Графоманы одолевают.

– Так почему не боятся?

– Я бы сказал, потому, что никто ничего такого не напечатает. И они это знают. Есть военная цензура. Ни фотографии, ни материалы с гостайной не проскочат. Девяносто девять процентов журналистов – ребята нормальные, можно сказать, идейные. Но один процент может потихоньку сливать полученную информацию за деньги. Знаешь, как приписывают в конце жареной статьи в коммерческих газетах, есть такая хитрая формулировочка «По сообщению источника в войсках» или «в спецслужбах». Кстати, не стоит сбрасывать со счетов и это, – он щелкнул по пластиковому стаканчику так, что тот улетел за стол. Юрий засмеялся снова, пьяненько и нелепо. – Журналистов нередко угощают. Гостеприимство. А под это дело чего только не рассказывают.

Евгений и Максим о чем-то негромко разговаривали, не прислушиваясь к пьяной болтовне Юрия. Зато у Егорова обострились все чувства – и слух, и обоняние, и зрение. Ему даже показалось, что он слышит, как таракан, ползавший в этот момент по потолку, шуршит многочисленными лапками по штукатурке. Вася отодвинул от себя стаканчик, понимая, что больше пить не стоит. А то следующей стадией после таких сверхспособностей будет обратное – туман или два Юрия вместо одного.

– Информация, которой они торгуют, всплывет где-нибудь, пусть и с припиской про «источник», – ступил на болотистую почву Егоров. – А если так, долго ли будут искать человека, который мог быть среди тех, кто знал секрет? Один раз всплывет фамилия журналиста, побывавшего в одной в/ч, затем в следующий раз в другой воинской части. Его быстро вычислят.

Юрий наморщил лоб, то ли насторожившись, то ли пытаясь собраться с мыслями, уплывающими со спиртовыми парами к высокому потолку в ржавых потеках протечки.

– Это смотря какие секреты таскать. В в/ч, может, ничего такого не узнаешь. И в самом деле засветишься. А вот если в то же время туда приезжают для испытания нового оружия или оборудования группы спецов из «ящиков», то, если секрет и утечет, это будут связывать не с воинской частью, одной из многих, где проводят испытания или обкатку, а с НИИ. Да зачем тебе эти детали? Скажи своему сценаристу про предательство, он ухватится, а там уж напридумывает с три короба. Хоть бы один фильм правдоподобный сняли.

– Давайте за киноиндустрию! – вмешался пухлый в свитере.