Книга Капкан для МI6, страница 18 – Ирина Дегтярева

— Устарели твои представления, — сухо заметил Ермилов. — Сейчас не девяностые, да и я заказухами никогда не занимался.

— Брось! — Руденко снял солнцезащитные очки, обнаружив темно-коричневые глаза, такие усталые, что они сразу прибавили ему лет восемь. — Я буду рад, если все поменяется. На Россию работаю, а не на себя.

Слова не прозвучали пафосно, а скорее грустно, ведь до последнего времени, уже лет десять, России словно бы и не нужны были такие верные люди.

«Господи, хоть бы что-то наконец изменилось, — подумал Ермилов, глядя на икону Святого воина Минаса. — Иначе служить зачем? Продержались девяностые, как на штормующей лодчонке, едва не сожрали друг друга от голода и ненависти. Неужели не выгребем теперь к берегу?»

— Сегодня суббота, — Руденко надел солнцезащитные очки. — Попробую заняться твоим Юрочкой, — он снова вздохнул. — Насколько я понимаю, нельзя потревожить товарища торгпреда? Пускай спит безмятежно.

— До времени ареста, — кивнул Олег. — А что со слежкой мне делать?

— Кстати, ты говорил, что тебя окружает много новых знакомых, а не только этот, с мотоциклом.

— Этот тип — раз, — загнул палец Ермилов, — всю ночь трезвонили в номер и молчали в трубку — два, и в море ко мне пристал какой-то киприот, говорящий по-русски и рвавшийся со мной отобедать, — три. Он работает в офисе прессы и информации Кипра.

— Ага. Там есть ребята из местных спецслужб. Но почему ты? Им нужны прокурорские работники? Списки милицейских, прокурорских и особенно наших у местных и у «сисовцев» есть. Повели тебя от аэропорта. Тут одно из двух — либо попытаются выяснить истинную цель приезда, либо хотят вербовать, а значит, можно ожидать провокаций.

— Но пасаран, — нервно отшутился Ермилов.

— Пасаран, пасаран, — пошутил в ответ Алексей. — Смотри в оба. Ты человек опытный. Дипломатической неприкосновенности у тебя нет, поэтому осторожнее. Ты же видел сегодня бывшую тюрьму наших друзей англичан? Здание, конечно, древнее, но методы получения информации все те же. Где хитростью, где просто-напросто выбьют. Не нравится мне эта возня. Не характерно как-то… Пойдем.

Они вышли из церкви, сели на скамье во дворике.

— Слушай, а зачем мы так далеко уехали? — смущенно спросил Ермилов. — Сели бы да поговорили в кафе около форта.

— В зоне видимости, значит в зоне слышимости, если не ухом, то с помощью приборов.

— А тебе не кажется, то, что мы оторвались от слежки, уединились, вызовет у них еще большие подозрения в отношении меня?

— То, что мы встречались, — вызовет по-любому. Остальное — детали.

Руденко словно утратил интерес к разговору. Он встал и прошел в арку двора, где была дверца, ведущая в крохотную церковную лавку. Олег поплелся следом, чувствуя себя нерадивым учеником. Там Алексей воспользовался телефоном продавщицы и быстро заговорил по-гречески. Из общего потока следователь уловил только слово «такси». Мобильные телефоны, отключенные, с вытащенными sim-картами и аккумуляторами, оставили по просьбе Руденко в машине, за воротами.

Пока Алексей разговаривал, Олег купил себе деревянные четки.

— Значит так, — обратился Руденко к нему. — Скоро приедет такси. Назовешь свой отель, тебя отвезут. Я уеду прямо сейчас. Свяжусь с тобой, как будет информация. Тогда приедешь в центр города, как сегодня, найдешь Тофаридис bookshop — книжный магазин недалеко от улицы Зенона. Я уже буду там, на втором этаже. Ты сколько еще дней здесь?