Онлайн книга «Капкан для МI6»
|
— Жаль, — сухо прокомментировал Юрий. — И Воробьева придется попросить из еще одного вашего дома, который он тоже строил сам. Замминистра финансов к вам каким боком? — Попробуйте у него спросить, — огрызнулся Дедов, воображая, как пальцы уголовника с татуировками сжимаются на его горле. Юрий думал, что молчанием обеспечит себе безопасность, но этот проныра-следователь уже прознал и о Граевском, и о Воробьеве — и пусть Ермилов не знает истинной подоплеки их взаимоотношений, однако если он начнет таскать их на допросы, Дедову не поздоровится… Когда уже Ермилов вышел из «Матросской тишины», поднимая воротник и зябко поводя широкими плечами (в кабинете для допросов топили кое-как, и Олег здорово промерз), в кармане тренькнул мобильный. Звонил криминалист: — Олег Константинович. Вот мне любопытно, а чей это ящичек металлический? Такой занимательный. — А если ближе к делу? — он уже подошел к остановке и видел, что подъезжает троллейбус № 32. Олег надеялся за три остановки до метро Сокольники чуть согреться, а там и в метро, и домой. — Нашел что-нибудь? — Я смог все же вычленить фракции лопнувшего стекла от ампулы… — Ампулы? — переспросил Ермилов, проталкиваясь в троллейбус. — Полагаю, что это была ампула. Там содержался палитоксин. Благо он разлагается при температуре в 300 градусов, а твой ящичек горел все же с чуть меньшей температурой. Ее хватило для всего остального содержимого, но не для стекла и не для палитоксина. — …токсин? — переспросил следователь. — Это что-то вроде яда? — Яд небелковой природы. Передам тебе завтра заключение. Мне даже пришлось проконсультироваться со специалистом в этой области. — Да-да, спасибо, с меня причитается, — задумчиво пробормотал Олег, пытаясь осознать, откуда этот яд в ящике. И если он все-таки принадлежит Дедову, то что это может означать? Ермилов помотал головой, надеясь, что в голове наступит прояснение, однако оно не наступало. В квартире стояла подозрительная тишина, когда Олег отпер дверь своим ключом. — Кто дома? — спросил он, понимая, что Люда еще не вернулась. — Петька, Васька! Пес! Кличку собаке из-за вчерашнего скандала и суеты придумать не успели, и Ермилов не знал, как обращаться к рыжему подселенцу. — Пап, это он! — выскочил в коридор Петька. Мальчишка терял тапки и тащил за передние лапы скулившего и упиравшегося задними лапами в скользкий паркет щенка. Васька выглядывал из-за плеча брата, такой похожий лицом на Петьку и все же совсем другой. Флегматичнее, добродушнее и простодушнее. Теленок — так часто называла его Людмила, когда у него отбирали во дворе то мяч, то деньги, то пейджер. А поскольку случалось это с Васькой часто, то и прозвище приклеилось. — Что он натворил? — с замиранием сердца уточнил Олег. — Разбил, — плаксиво скривился Петька, пытаясь бить на жалость. Но догадываясь, что отца этим, как мать, не проймешь, на всякий случай стоял в конце коридора, на безопасном расстоянии. — Пластинку. — Высоцкого? — обмер Ермилов. — Нет, «Песни советских композиторов». — Я тебе говорил не приближаться к пластинкам?! — испытав облегчение, но разозлившись, спросил с угрозой Олег. — Это собака. Васька молчал, но по выражению его лица и насупленным светлым бровям не сложно было догадаться, что пес не виноват. — Оставь собаку! Петр, я кому сказал?! Ну-ка иди ко мне в комнату. |