Книга Капкан для МI6, страница 67 – Ирина Дегтярева

В монастыре Богоматери в крытых галереях располагался Национальный музей изразцов. Машина Дедову не была положена по должности, и он добирался до музея на автобусе № 718.

Двухэтажное здание из белого камня, построенное в XVI веке, казалось, так и застыло в том времени, если бы не современный асфальт перед фасадом… Голубое промытое вчерашним дождем небо со следами облачной пены оттеняло белоснежные стены. Так и казалось, сейчас с грохотом мимо по мостовой, когда-то устилавшей булыжниками дорогу, прогрохочет телега с впряженным в нее осликом, монахини появятся из дверей, и зазвонит колокол…

Строили монастырь для монахинь ордена Святой Клары. В 1755 году после землетрясения в Лиссабоне здание сильно пострадало. Резьба и азулежу (изразцы), украшающие церковь монастыря, поразили Юрия, еще когда он был тут на посольской экскурсии с женой и сыном (дочь оставили под присмотром соседки).

Разглядывая тогда и церковь, и богатую коллекцию изразцов, в числе которых находилось огромное панно с изображением Лиссабона 1730 года, до землетрясения, Юрий кусал губы от досады, что он столько лет прозябал в Союзе, не видел всего этого. А тут на чистых улицах пахло кофе и pasteis de belem^[8]. Тут жили без оглядки… Хотя… Он вспомнил о режиме Салазара и улыбнулся. И все же, все же у них не разрушали культурное наследие царской эпохи, не торговали золотом Российской империи и драгоценностями царской семьи, они не голодали ни в гражданскую, ни в Великую Отечественную, не жили в закрытом государстве, из которого можно вырваться только при особых условиях — по дипломатической, внешторговской или военной линиям. Или будучи разведчиком…

Юрий с ненавистью тогда думал о режиме, о всех партийных собраниях с их бессмысленными докладами, тошнотворным лицемерием и пустословием… Но он играл по их правилам, чтобы получить свое.

И он получил… Все еще практически нищий, но уже работающий за границей.

В небольшом ресторанчике на территории монастыря, в самом его центре, стены тоже украшали изразцы, изображающие подвешенные охотничьи трофеи — вепрей, фазанов и зайцев.

Как раз под таким азулежу и сидел человек в очках и клетчатом пиджаке. С довольно густой кудрявой шевелюрой — просто-таки шапкой волос с легкой проседью.

Дедов, боясь нарушить указания Перова, даже близко не подошел к столу. Вдруг проверяют? Встал в метре и посмотрел вопросительно на сидящего за столом.

Тот жестом пригласил сесть, но Дедов отрицательно помотал головой и, оглянувшись, положил конверт на стул рядом с мужчиной, тот благодушно кивнул и улыбнулся.

Юрий не задерживаясь вышел из ресторана. Только на улице почувствовал, что весь взмок. Ветерок охладил влажные лоб и щеки.

Добираясь до посольства на автобусе, он гадал, что же в конверте. И все больше утверждался в мысли, что это деньги. Вероятно, какие-то взятки, подкуп местных должностных лиц? Но для чего?

Шел 1986 год… Многие в СССР понимали, что те изменения, которые начали происходить в Союзе, не приведут к укреплению власти. Старая власть начинала пробуксовывать. Война в Афганистане, тянувшаяся уже почти семь лет, приносила потери — людские и политические, а спорадические потуги перестройки — понимание необходимости перемен, ситуацию не улучшали.

Многие из руководства страны, из властных структур усиленно думали о своем будущем и о будущем своих детей. Среди них был и Граевский, и те, кто стоял за ним.