Книга Локация «Берег», страница 40 – Ирина Дегтярева

Герман, переодетый бербером, спешился с коня и, заслонив собой Таназар, пятился, понимая, что перешел грань и его сумасбродству вот-вот положат конец эти высокие парни, в джеллабах, перетянутые ремнями, в шароварах и в тюрбанах, в высоких кожаных сапогах.

Таназар выскочила вперед, выхватила нож и стала метаться из стороны в сторону, как безумный камлающий шаман в чудовищном танце, олицетворяющем предчувствие смерти.

Крэйс подумал и пожалел в этот момент только об одном — отец. Он не переживет, что единственный сын настолько глупо сложил голову, «из-за девки» — так бы сказал Иван Аркадьевич. Он так и сказал, когда пыльный, голодный, измученный сын вернулся и привел в дом притихшую после безумия в горах Таназар.

Все же берберы не так остро, как арабы, воспринимали вольное поведение женщин. Девушка могла выйти замуж не будучи девушкой, и это не порицалось. У них женщина являлась не только хранительницей домашнего очага, но и носительницей традиций и знаний. Таназар даже ходила в школу. По дороге в школу она и познакомилась с Германом, любившим по молодости поездки на лошади в окрестностях Безерты. Приезжая на каникулы из Сорбонны, он первым делом доставал из сундука старый, пропыленный берберский джеллаб и, несмотря на ворчание отца, уезжал с Дахаком или один…

— Жаркий день! — произнес мужской голос рядом по-французски. Герман вздрогнул и поглядел на часы. — Будет и жаркая ночь.

— Здесь летом всегда так. Ночь не приносит облегчения, — негромко ответил Крэйс тоже по-французски.

Из тени вышел мужчина в нелюбимых Германом шортах. Турист как турист. Кудрявый, молодой, загорелый, с фотоаппаратом на шее. «Да, не те связные пошли», — с иронией подумал Крэйс.

— У меня есть сообщение для Эврифона^[19], — сказал Турист, как про себя его назвал Герман. — Центр крайне заинтересовался предыдущим отчетом. Настойчиво просят разрабатывать эту же тему.

Крэйс понял, что речь идет о разработке миорелаксантов, убивающих внезапной остановкой сердца или параличом легких и о вирусе против чернокожих, безвредного для белой расы. Он лично занимался именно этим направлением в лаборатории Роодеплат. Связной не знал наверняка, что Эврифон — это и есть Крэйс, а также передавал пожелания Центра, не понимая сути просьбы. Чем меньше знает, тем лучше для его безопасности и спокойнее Центру.

— Вообще, работой Эврифона довольны. Крайне заинтересовались также обзором политической обстановки в ЮАР. Тенденцией к сворачиванию режима апартеида. В этой связи выразили озабоченность по деятельности Эврифона, поскольку она напрямую относится к режиму. Есть опасения, что проект, над которым работает Эврифон, свернут и возможны преследования со стороны новых властей. Если возникнет ситуация, грозящая провалом или опасностью для жизни, рекомендовано действовать по ранее утвержденному плану эвакуации из страны.

Крэйс молча выслушал. Он знал, что в СССР тоже не спокойная политическая обстановка и к этому относил нервозность Центра, прозвучавшую в указаниях.

— Им важна информация или безопасность Эврифона?

— Некорректная постановка вопроса. Для Центра в первую очередь важна безопасность Эврифона, но куда же без информации. Это наш хлеб.

Турист достал носовой платок и отер лоб и шею. Ему тяжело было рядом с этим человеком. От него исходила такая усталость, что ложилась и на плечи собеседника. Он прекрасно говорил по-французски, с изящной легкостью, и Турист, учивший язык много лет и считавший, что говорит великолепно, почувствовал укол зависти.