Книга Вызовите посла, страница 74 – Ирина Дегтярева

— Ты о чем? Он был осужден у нас, отсидел, уехал в Штаты. Он никак не волнует наши спецслужбы, как я думаю. Мелкий предатель, ему особо и выдавать-то было нечего. Знал кое-каких сотрудников ГРУ и КГБ. Работал в НИИ Минобороны. Или он сейчас на самом деле сидит не за кражу? — Олег изобразил озарение, посетившее его, глубокомысленно взял себя за подбородок и уставился отсутствующим взглядом на остатки котлеты на тарелке Майкла.

— Кто знает, — развел руками американец. — Это мы с тобой и могли бы выяснить, совместно поработав над статьей. Провести, так сказать, журналистское расследование.

Моран, очевидно, соскакивал с темы вербовки. А Олега такой расклад не устраивал, и он пытался понять, почему американец все еще не делал даже попыток.

До сих пор Майкл с ним общался в рамках закона, не требовал ничего сверхординарного. Разве что намекнул, что Олегу придется писать статьи для американской газеты, отражающие не объективное положение дел в России, а такое, чтобы понравилось и было понятно американцам. Стряпать статейки за деньги вроде непредосудительно. Так, потихоньку клеветать на свою страну, отстраняться от нее, абстрагироваться, а потом проникаться тем, что пишешь, исподволь, незаметно превращаться в того же Петрова, может, в чуть облегченном варианте, не подпадающем под статьи уголовного кодекса.

Олег понимал, что, по большому счету, Морану пока нечем припереть майора Гаврилова к стенке. В советское время сработала бы стандартная схема американцев — пьянка и бабы, ну и связь с американским гражданином. За это можно было вылететь с работы с волчьим билетом и из партии. После такого на собственной жизни и финансовом благополучии ставили жирный крест. Теперь же Олег и пил с американцем, и изобразил перед Мораном общение с дамой легкого поведения, что американцы, несомненно, зафиксировали хотя бы на аудионоситель, прослушивая телефон военного спецкора. Но максимум что за это мог схлопотать Олег — выговор от главного редактора газеты, а в самом крайнем случае понизили бы в звании и отправили бы подальше от Москвы, обратно в дивизионку.

«Он, наверное, не считает меня ценным фруктом, — размышлял Олег. — Решил использовать только узконаправленно, чтобы я раздобыл хоть крохи информации по Петрову. Поматросит и бросит. Кинет несколько долларов, чтобы я утешился. В чем-то мы с Плотниковым просчитались. Это очевидно. Схватившись за меня в Доме приемов МИД, Майкл думал, что сгреб за хвост жар-птицу, а на поверку оказался общипанный петух, провинциальный майор, живущий в общаге, бедный, голодный, охочий до выпивки и денег, но по сути — ноль. Мне необходимо ценное наполнение. К примеру, дружба с высокопоставленным фээсбэшником, который по пьяной лавочке раскрывает мне секреты, преступая закон».

Ермилов предполагал, что Майкл все же не теряет надежды использовать журналиста более продуктивно, чем только информатором по делу Петрова. Для этого он хочет напечатать статью Гаврилова в Нью-Йорке. Да, под псевдонимом. А через несколько дней произойдет «утечка» в прессе, когда раскроют реального автора статьи, приведут доказательства — укажут интернет-адрес, с которого русский военный журналист направил статью в Америку. Тем более Гаврилову не удастся отпереться, поскольку всем известно, что он в самом деле уже писал о Петрове. Проведут стилистическую экспертизу.