Книга Сирийская жара, страница 49 – Ирина Дегтярева

— Чего же твой Ермилов тогда еще не зацепился за этого курда и Доктора? Тоже мог, — Горюнов устал от разговора.

— Но ты ведь переводил, а не Ермилов.

— Ты тоже сейчас переводишь, — грустно сказал полковник.

— Что я перевожу? — попался Вася.

— Стрелки, — пошутил Горюнов. — А Ермилов, чтобы ты знал, присутствовал при сем интервью.

— Так ведь ты не все переводил, — возмутился Егоров.

И они оба замолчали. Горюнов снова закурил, к счастью, выдыхая дым в открытое окно. Василий понял, почему у Петра такой пыльный камуфляж, — он все время ездит с открытым окном.

Добирались почти тем же путем, что и год назад Меркулова с Ермиловым и Горюновым. Но тут уже было поспокойнее. Да и Горюнов забирал восточнее, чтобы проехать через Алеппо к Эль-Бабу. Василий увидел разбомбленные дома, вокруг которых копошились в белой пыли сирийцы, разбирая завалы, чтобы начать восстанавливать дома. Трудолюбивые люди, измученные бессмысленной войной, хотели как можно быстрее вернуться к мирной жизни.

Они, конечно, всё отстроят, разминируют, вот только что останется в их душах? Оттуда как убрать запечатленные намертво образы — следы от пуль и осколков на школах и домах, вид мертвых детей и стариков в руинах древних городов, мумифицированные тела, игиловцы, повешенные на мосту в Сувейде?

Воспоминания не заменишь, как раздробленный осколком кирпич в стене дома, не вставишь новые, не разминируешь, и когда воспоминания рванут, перемалывая психику, неизвестно. А жизнь одна, заново ее не начнешь.

Ехали почти пять часов. Василий запоздало спохватился, успеют ли они обратно засветло или придется ночевать где-то на дороге. Уточнять у Горюнова он не стал, чтобы не показаться наивным малым.

— Вот мы и здесь, — ориентирующийся без карты Горюнов все же достал смятую карту, положил ее на колено и, притормозив у обочины стал изучать истертые до дыр пересечения улиц. Покивал. Вынул из бардачка белый платок, накинул его на голову и сверху придавил засаленным облезлым двойным черным обручем. Увидев изумленный взгляд Егорова, пояснил: — Это гутра, — и добавил чуть смущенно: — Я привык носить. В жару спасает.

Вслед за гутрой он извлек из бардачка спутниковый телефон. Выдвинул массивную антенну. Нажал вызов и заговорил, когда ему ответили:

— Ну чего? Мы на месте. А вы?

Василий, прислушиваясь к разговору, тем временем оглядывал окрестности. Несколько домов из светло-бежевых камней, почти полностью разрушенные. Расчищенная от обломков дорога — в воронках, а на обочинах груды битого камня, куски асфальта, все покрыто желтоватой пылью и песком. Явно необитаемое местечко, напоминающее городок после ядерного взрыва, как их изображают в фильмах-катастрофах. Здесь не будет зашкаливать счетчик Гейгера, но здесь случилась подлинная катастрофа сотен людей…

— Где? — переспросил Горюнов, засмеялся и, улегшись грудью на руль, посмотрел вперед через лобовое стекло. Его взгляд мог показаться мечтательным, однако Василию показалось, что он расстроен. — Ну молодцы! За каким… вас туда понесло?.. Допустим. Нет, мы не можем перенести. И пересидеть тоже. Мы же не в гости приехали. Семечки нам тут лузгать, что ли? Ладно. Через сколько?.. А, понятно. Прибудете, отзвонитесь.

Они оба довольно долго напряженно молчали.

— Что мы будем делать с его охраной? — спросил Егоров, слушая, как щелкает остывающий мотор. На фоне тишины в окрестностях щелчки звучали оглушительно, как часовой механизм. — Если она есть.