Онлайн книга «Акт войны»
|
«Получено очередное сообщение о погоде с корабля — порывы ветра превышают пятьдесят узлов», - сообщил Уилсон по радио Стедману после того, как доложил, что его обыск в машинных отделениях завершен. «Если у вас нет чего-то особенного, давайте закругляться, пока мы не застряли на этом плохом мальчике». «Принято». Почти пришло время заканчивать эти поиски — но не раньше, чем он в последний раз попробует разворошить кое-какое дерьмо. Во время этой проверки в каждом машинном отделении должен был находиться только один вахтенный помощник и один смазчик, но, войдя в машинное отделение по левому борту, Стедман обнаружил третьего члена экипажа, который слушал плеер и курил дурно пахнущую самокрутку, снимая какие-то показания с электрической панели. Без всякого предупреждения Стедман прижал мужчину лицом к панели. «Не двигаться!» — приказал он, надевая на него пластиковые наручники. Мужчина собирался сопротивляться, но быстро одумался и не оказывал сопротивления. Стедман привел подозреваемого на мост, все еще в наручниках, и его документы были переданы Уилсону. «Вы говорите по-английски?» — Спросил Уилсон. «Да». Он внимательно посмотрел в глаза мужчине, затем спросил его: «Имя?» «Борошев. Геннадий Владомирович». Уилсон изучил документы мужчины, затем повернулся к шкиперу. «Большая часть вашей команды — турки и египтяне, но этот человек — русский». «У нас есть члены экипажа со всего мира». «Мы попросили, чтобы только два члена экипажа оставались в каждом помещении во время инспекции. Почему этот человек не подчинился приказу?» «Я не знаю. Возможно, он думал, что он был тем, кто должен остаться». Лицо Уилсона оставалось каменным, и его взгляд остановился сначала на Борошеве, затем на Джемичи. Оба мужчины оставались бесстрастными. Уилсон передал по радио запрос на проверку записей Борошева. Как и у большинства других членов экипажа, его паспорт и удостоверение моряка были в ужасном состоянии, их было трудно читать и они сильно потрепались. «Шкипер, вы знаете, что в Соединенных Штатах действуют правила относительно состояния официальных документов», - сказал он. «Эти документы практически нечитаемы. Любые документы в таком плохом состоянии должны быть заменены до того, как будет одобрен отпуск на берег для этих лиц». «Мои люди профессионалы, сэр», - сказал Джемичи. «Они знают правила, и если они не следуют им, они должны страдать от последствий». Он погрозил Борошеву пальцем. «Отпуск на берег для вас не утвержден, пока не прибудут подходящие документы на замену, которых, вероятно, не будет в этой поездке». Борошев ничего не сказал, но склонил голову, пристыженный тем, что его отругали в присутствии американца. «Мы запросим замену комплекта через консульство в Сан-Франциско — возможно, у них есть временные документы, ожидающие вас на остановке в порту Виктория», - предложил Уилсон. «Бремертон», - поправил его Джемичи. Уилсон сделал вид, что проверяет декларацию, но Джемичи был уверен, что он знал свое расписание наизусть. «Да, сэр. Бремертон», - сказал Уилсон. Он держался очень близко к Борошеву, направив свой детектор радиации прямо в лицо парня, пока сканировал как можно большую часть его тела. Парень был слишком смущен, чтобы выглядеть нервным. Уилсон сделал вид, что внимательно смотрит мужчине в глаза. «Зрачки этого человека выглядят расширенными — довольно необычно для того, кто был на нижней палубе, а затем снаружи. «Ты принимаешь наркотики, Геннадий?» Он сделал знаковое движение, поднеся два пальца к поджатым губам. «Тебе нравится травка, Геннадий?» |