Книга Кулинарный детектив, страница 43 – Галина Владимировна Романова, Елена Логунова, Людмила Мартова, и др.

– Вот так. А теперь пойдем. Не бойся, там уже все убрали.

В гостиничном номере действительно было чисто. Поднятые Аржановым по тревоге уборщицы отмыли все до скрипа, заменили постельное белье, матрас и даже ковер. Ничего больше не напоминало о той ужасной картине, что открылась глазам Нинель часом ранее. Она глянула на стоящие на каминной полке часы: точнее, уже двумя часами.

– Вы звонили в больницу? Они его… довезли? – Голос у нее дрогнул.

Стоящий у окна Аржанов поморщился.

– Да, все в порядке. Врачи сказали, что Артема отравили крысиным ядом, и если бы не вовремя сделанное промывание желудка, то смертельного исхода было бы не миновать. А так обошлось. Его жизни ничего не угрожает.

У Нинель мелко-мелко задрожала щека. Аржанов посмотрел на нее.

– Нина, вы понимаете, что спасли ему жизнь?

– Меня Нинель зовут, – зачем-то уточнила она.

Как будто это что-то меняло. Артема Быстрова отравили крысиным ядом. Пока она воображала, как все будет, когда он откроет дверь в ее комнату, он умирал и совсем умер бы, если бы она не услышала, как он стонет. Крысиным ядом? Но кто? И как?

– Я вызвал полицию, – снова заговорил Аржанов. – На базе опять чуть не произошло убийство. Мне это не нравится. Я велел всех разбудить и собрать в столовой. Нинель, вы можете идти?

Нинель вяло кивнула. Конечно, она может идти, это же не ее травили крысиным ядом. Пройдя в свою комнату, она стащила халат, снова натянула джинсы и свитер прямо на голое и влажное тело, скинула полотенце, собрала рассыпавшиеся по плечам мокрые волосы в хвост. Какая разница, как она выглядит, если лучший мужчина на земле сейчас ее не увидит, потому что лежит на больничной койке.

Она вышла обратно, к поджидавшим ее Аржанову и его жене. Злата смотрела с тревогой, но Александр Федорович качнул головой, мол, не бойся, все в порядке. Они спустились по лестнице и снова оказались в столовой, где уже собрались все остальные. Кроме участников ужина и официанток Нинель увидела Матвея, а также двух горничных и администратора. Ну да. Яд мог быть подсыпан во что угодно.

Хотя нет. Как раз во что угодно его подсыпать не могли, иначе отравились бы и другие люди. Они же все ели одинаковую еду, лежащую в общих тарелках. Так, думай, Нинель, думай. Если отрава предназначалась конкретно Докучаеву, то и подать ему ее должны были персонально, чтобы исключить возможную ошибку. Какое блюдо было на ужине порционным?

Не вальдшнепы, лежащие в общем блюде. Не запеченный картофель, который тоже каждый накладывал сам из общей миски. Не мясное ассорти, нет. Оливье! Оливье с рябчиком – салат каждому принесли на отдельной тарелке, выложенный красивой горкой и украшенный черной икрой.

Так-так-так. Получается, что Докучаева отравил Матвей? Он же готовил салат и смешивал все ингредиенты. А яд мог добавить потом, когда разделил все по порциям. Непосредственно перед подачей. Как? Например, положив что-то из отдельной банки.

Мысли Нинель бежали стройно и четко, как лесные лани. Ей казалось, что окружающим слышен их мерный топот. Рябчики и язык отравлены быть не могли. Злосчастная соя кабуль, сиречь соус для заправки салата тоже. Яйца, огурцы, салат, икру тоже вычеркиваем. Остаются пикули и каперсы. Каперсы! Банка, которая чудом не прилетела ей в голову, скорее всего, так и лежит под розовым кустом. И почему Нинель сразу не пришло в голову, что ее выбросили не просто так?