Книга Кулинарный детектив, страница 95 – Галина Владимировна Романова, Елена Логунова, Людмила Мартова, и др.

– Тетрадь с рецептами в старом коричневом чемодане, найдете, – услышали мы снизу голос хозяйки. – И лаз закройте, а то дует.

Я послушно опустила деревянный люк.

– Ну все, – обреченно прошептала Ксюша.

Я нахмурилась, вопросительно на нее взглянув.

– Нам отсюда не выбраться.

– Это еще почему?

– Запрет нас тут и дом подожжет, – клацая зубами, заключила подруга. – Как деревню свою.

– Не забывай, Тухкины знают, что мы здесь.

Кажется, эта светлая мысль подругу немного успокоила. Мы принялись озираться по сторонам. Чего здесь только не было: расписной сундук с облупившейся краской, портрет Ленина в покосившейся раме, стопки старых книг и журналов, давно осыпавшиеся банные веники и даже настоящая прялка. Около окна нашлось и веретено.

– Волшебная палочка. – Ксюша ткнула в него пальцем, сведя брови у переносицы. – Точно ведьма!

– Тогда котел ищи! – подсказала я.

– Какой еще котел?

– Большой. В котором она нас сварит!

– Ищи свои рецепты лучше, – заворчала Ксюша и осторожно взяла веретено в руки. – Это же чтобы прясть!

– Или пасть мертвецким сном, как в «Спящей красавице», – кивнула я, озираясь в поисках чемодана.

Наконец я нашла его. Пыли на кожаной поверхности было заметно меньше, чем на остальных предметах. Два ржавых замка не были закрыты, и я осторожно приподняла крышку.

Ксюша подошла и наклонилась над содержимым, тут же громко чихнув. Из чемодана на нас смотрел ворох старых тетрадей и книг. Не без труда я нашла среди них то, что искала: подборку рецептов на пожелтевших страницах. Чернила кое-где выцвели, но все же еще читались. Свет одинокой электрической лампочки пришелся сейчас как нельзя кстати.

– Фотографируй, – кивнула подруга на тетрадь в моих руках.

– Нужный рецепт не вижу.

– Значит, спускаемся, посмотришь при нормальном освещении.

Ей явно не терпелось покинуть чердак. Я бы с удовольствием здесь задержалась, чтобы рассмотреть старую утварь, но спорить не решилась.

Ирина Юрьевна разливала по тарелкам ароматный сливочный суп, а мы с Ксюшей топтались возле работы, над которой она всего несколько мгновений назад трудилась в гостиной.

– Странно, – прошептала подруга.

– Что именно?

– Чего это ей вздумалось наш дом изобразить?

– А по-моему, он довольно живописно смотрится на холсте. Сугробы, темное небо…

– Если она рассчитывает, что я, как Валентин Александрович, поведусь и выкуплю эту мазню, пусть знает: не на ту напала!

Я промолчала. Мне картина очень нравилась, и, признаться, я сама успела задуматься над ее приобретением.

Карельская уха оказалась невероятно вкусной, а хозяйка гостеприимной. Ирина Юрьевна напоила нас чаем с вареньем из морошки.

– Вкус детства, – не без удовольствия заметила подруга, уплетая одну ложку за другой.

После обеда я попросила хозяйку дать мне лист бумаги и ручку. Рецепт мне почему-то хотелось именно переписать от руки, а не сфотографировать на свой смартфон. Ирина Юрьевна с пониманием отнеслась к моей просьбе, а выдав все необходимое, извинилась и отправилась в комнату продолжать работу над картиной.

Я начала переписывать рецепт, который обнаружился на одной из последних страниц.

– Читай вслух, что ли, – со скучающим видом попросила подруга.

И я принялась, не торопясь, зачитывать то, что значилось на потрепанной странице тетради:

«Калакукко.

Муки ржаной взять три стакана.