Онлайн книга «Спортивный детектив»
|
«Как же тогда???» – написал Алексей в тетради и поставил три вопросительных знака. – По уму я бы кого-нибудь из вас в поселок отправил, чтоб позвонили. Но у вас же ни у кого голоса нет, да и заблудитесь в потемках. А значица, выход один – ехать мне самому. Пешкодралом не дойду – нога подгибается, долго буду ковылять. Так что одолжу вашего ушастого. Я не заплутаю, выберусь быстро, звякну и вернусь к вам. Но вот не знаю, как вас с этим зубром оставлять. На него и пятерых охранников не хватит, а вас, если девку не считать, только двое… «Мы спортсмены!!!» – напомнил Касаткин и поставил три восклицательных знака. Для убедительности. – Знаю… – Бареев колебался. – Лады, уговорили. Только глаз с него не спускать. Помнишь, хоккеист, какой он буйный? Начнет вскакивать, голосить – дайте ему по чайнику без разговоров. Ничего, хлопцы, прорвемся! Снабдив добровольных помощников ободряющим напутствием, Василий Станиславович взял у Белоногова ключи от «Запорожца», сел за руль и выехал с поляны, аккуратно вписавшись в проем между двумя соснами. Касаткин смотрел ему вслед и все больше восхищался этим бойцом правоохранительного фронта. Надо же, в одиночку поймал преступника, за которым милиция всей страны столько лет гоняется! И ведь простой провинциал, никакой не гений сыска… А преступник сидел у костра, куда Белоногов только что подбросил хворост, раскачивался туда-сюда и выл как помешанный: – У-а-ы! Ы-ы-о-ы! – Кря-кри! – одернул его Белоногов и погрозил монтировкой. А Касаткин сурово прибавил: – Ум-м-м-мы! Но на лысого Чубыкина их окрики не подействовали, он все так же раскачивался и выл. Потом взгляд его упал на тетрадь и вложенный в нее карандаш. – А! Э! – произнес он раздельно и перестал походить на безумца; в его глазах, доселе полных отчаяния, зажглась надежда. Касаткин помнил предостережение участкового: с этим волчарой надо держать ухо востро. Зачем ему карандаш и бумага? Надеется, что ему под этим предлогом раскуют руки? Шиш тебе, Чубыкин! Простаков здесь нет. Алексей сжал пальцы в щепоть, а потом сложил их в кукиш. Хотел донести до рецидивиста: если б у них и был ключ от наручников, фиг бы они поддались на такую примитивную провокацию. Но Великий Немой не успокоился, все тянулся и тянулся к тетради. Касаткин и Белоногов, не сводя с него глаз, организовали совет. Ну как совет… Помычали, покрякали и сошлись во мнении, что карандаш и бумагу можно дать. Замок ими не откроешь и железные кольца не перепилишь. Любопытно же посмотреть, что этот субчик собирается делать. Получив разрешение, Чубыкин повернулся спиной, изогнулся, сцапал карандаш заскорузлыми пальцами, сдавил его и, не глядя, начал выводить на обложке тетради кривобокие буквы. Ему было страсть как неудобно, он постанывал, хрустя суставами, пыхтел и сопел. Окончив свой титанический труд (при этом Алексей и остальные изнывали от нетерпения), он отпихнул от себя тетрадь: читайте! Касаткин схватил ее. Начертанные литеры были ужасающе безобразны, наползали одна на другую. Прочитать их стоило громадных усилий, но Алексей разобрал. На обложке значилось: «Я не Чубыкин. Я участковый Бареев». Касаткин изумленно гыгыкнул, передал тетрадь Белоногову и Ариадне, которые тянули к нему шеи, силясь разглядеть написанное. Ознакомившись с текстом, Белоногов хрипло расхохотался и покрутил пальцем у виска. Алексей истолковал это следующим образом: «Неужели думает, что мы тупые?» |