Книга Спортивный детектив, страница 45 – Анна М. Полякова, Татьяна Устинова, Александра Райт, и др.

– Хм, а в какой момент ты понял, что он знает о существовании Марин Креси? До Ренна или в Ренне? Ведь именно ты задержал его тогда со своими разговорами. Если бы не ты, то он мог бы сражаться за первое место!

– Если бы да кабы. Тут сложно сказать, что было бы, если… Я вызвал городового. Он будет здесь с минуты на минуту. Будем арестовывать Марин Креси за убийство Бретена.

– Нет-нет, погоди! – вскричал Лефевр, словно о чем-то начиная догадываться. – А на кого ты поставил в начале гонки. Постой, ты ведь мне дал записку… Где же она?

Лефевр похлопал по карманам и вспомнил, что переложил клочок бумаги во внутренний карман пиджака. Он аккуратно вынул его, развернул и прочитал: «Эмиль Жорже».

– Что?! Ты поставил на Жорже? Как ты… Значит, ты все-таки специально решил задержать Октава Лапиза в Ренне своими расспросами!

Ленуар подкрутил усы и тоже развел руками в стороны.

– Разве можно меня упрекнуть в серьезном отношении к своей работе? Мне нужно было раскрыть дело, и я его раскрыл. Если Лапиз из-за этого потерял время, я тут ни при чем. Я поставил на Жорже по собственным соображениям. Жорже – самый спокойный из всех профессиональных участников гонки. Он опоздал на старт и с видом полного безразличия заплатил за это штраф в двадцать франков. Убийца бы не смог сохранять такое самообладание сразу после преступления. Да и повязка участника у него была на месте.

– Погоди, но тогда я ничего не понимаю. Что же его тогда сподвигло выиграть гонку и продержаться до конца?

– То, что у него старший брат – уже знаменитый велогонщик. Эмилю Жорже хотелось доказать всем, что в их семье Леон – не единственная звезда. А такая мотивация – одна из самых сильных, чтобы дойти до финиша победителем. Вот почему я и поставил на Жорже.

Лефевр покачал головой, надел перчатки и пожал Ленуару руку:

– Черный, беру тебя с собой в кортеж на следующую гонку «Париж – Брест и обратно»! Через десять лет на том же месте! По рукам?

Я стукнул колуном по последней чурке, и она раскололась на две части. Я расколотил каждую еще на две, вогнул колун в пень и принялся собирать дрова в поленницу, она опасно кренилась на бок, показывая, что завалится в любой момент. По идее, поленницу надо бы перебрать, но мне не хотелось. В конце концов, дача не моя, я тут бывал от силы раз в пару месяцев, когда моя подруга Агата Лебедева, сотрудница Следственного комитета, находила время на то, чтобы собрать немногих близких людей на шашлыки. Гостям, что прибывали отдохнуть, перед пикником всегда выдавали инструменты. Помочь Агате было некому, а сама она убивалась на работе. Дача уже давно выглядела запущенной, так что я, когда мне вручали топор или лопату, не сильно возражал. Те же, кто не желал трудиться, к ней не приезжали. Вот и сегодня я вызвался колоть дрова, пока Агата собирала клубнику. Помочь с урожаем должна была и моя девушка Алекс Кротова, бывшая фигуристка, а ныне – спортивный комментатор на телевидении, но она опаздывала.

– Фомин, ты голодный? – крикнула Агата от грядок.

– Ну, я бы перекусил.

– Я бы тоже, раз уж Сашка задерживается. Шашлыки потом, да? Пойдем, у меня есть сосиски и салат. А потом я бы кофейку выпила.

Алекс приехала под вечер, взъерошенная, расстроенная и злая. Она пропустила нужную развилку, свернула в соседний поселок и долго пыталась найти участок Агаты, возмущаясь, что не видит ни одного знакомого дома. Дачные поселки частенько выглядят одинаково, так что ее растерянность была вполне понятна, притом сама она за рулем приезжала к Агате впервые. После долгих созвонов и уточнений места Алекс все-таки нашла нужную дорогу, безнадежно опоздав к обеду.