Книга Штрафной удар сердца, страница 100 – Алекс Винтер

– Да почему? – вяло отбивается Елена. – Мы же ничего не сделали. Может, надо пойти и все рассказать? Это поможет найти убийцу…

– А что мы можем рассказать? Тебе что-то известно? Вот и мне нет. Мы все попрощались ночью и разъехались, после чего завалились спать. Если расскажем, что накануне провели время вместе, нас затаскают по допросам, а на носу отборы в сборную…

Алекс старается быть убедительной. Деньги под толстовкой буквально жгут ей кожу. Надо как можно быстрее убраться с места преступления, где могут найтись их следы, особенно ее, на том самом шкафчике, который она торопливо протерла. Не хочется попасться на глаза Денису, потому что этот олух заглянет ей в глаза и точно все поймет. Поэтому на истерику подруги, которая потеряла любимого, ей плевать.

Подпирая Елену с двух сторон, они вываливаются на улицу. В общей сутолоке на них никто не обращает внимания. Алекс мельком думает, что будет, если Денис после ухода включил камеры, и она сегодня во всей красе предстанет в коридоре у раздевалки. Но внутри камер нет, она как-нибудь выкрутится. Елена идет к остановке деревянным шагом, на ней нет лица. По пути она вдруг вырывается из рук подруг, сворачивает в кусты, ее рвет. Придерживая подруге волосы, Алекс с горечью думает, что вновь ошиблась, никакое это было не легкое увлечение, а совершенно недоступная и непонятная любовь, самая настоящая, яркая и честная.

В квартире Алекс оставляет Елену с Таней и убегает в магазин, покупает бутылку коньяка и какую-то еду. Перед уходом она прячет деньги в своей комнате, подло думая, что смерть Антона поможет ей рассчитаться с долгами. Алекс удивляется, что способна думать об этом в такой момент, но его гибель кажется ей ненастоящей. Будто сейчас кто-то скажет: «Стоп. Снято!», Антон встанет, вымоет заляпанную кетчупом голову и пойдет к ним со своей белозубой, не хоккейной улыбкой.

Они выпивают половину бутылки коньяка, но пьянеет только Таня. Елену спиртное погружает в какую-то летаргию. Она сидит на диване, опустив голову, так, что подругам видна только макушка. Таня откинулась на спинку креслица и неуверенно ковыряет пальцами криво порезанный жирный сыр, на который обычно даже не смотрит. А у Алекс в голове невероятная четкость, будто она не пила.

– Что делать? – спрашивает Таня.

– Молчать, – отвечает Алекс. – Нам нечего сказать. За вчерашнее приключение мы запросто вылетим из команды. Я бы не советовала вам надеяться на теплые чувства Софико. Она вышвырнет нас на улицу без всякой жалости, ну, разве что Серебряковой повезет. Так что держим рот на замке.

– Но другие? – возражает Таня. – Димка, Алиса и Денис… Они могут рассказать.

– Могут, – соглашается Алекс. – И если они расскажут, мы тоже признаемся, что были в бассейне накануне. Собственно, вряд ли это долго останется секретом. Но до того молчим в тряпочку.

– Зачем? – упрямо спрашивает Елена. – Мы только запутаем ментов. Они будут искать тех, кто был с Антоном в бассейне, а не настоящего убийцу. Я думаю, надо признаться.

– А я думаю – не надо, – возражает Алекс. – Я с ментами имела дело как-то, пару лет назад. Идиотская история была, маму ограбили прямо на улице. Я вызвала полицию, так они даже искать никого не стали – мама возвращалась с именин и была немного пьяна. Они начали на меня орать, что я вызвала их зря и вообще, там не прописана и, может, сама виновата. Им все равно, на кого повесить труп. Это вам не Торадзе, а настоящая жизнь. Они запрут вас в камере и будут допрашивать несколько часов подряд, возможно, даже бить, пока кто-то не признается. Обвинят одного, а остальные пойдут паровозом.