Книга Штрафной удар сердца, страница 60 – Алекс Винтер

– Они бы ударили сильнее?

– Ну, возможно, – скривилась Агата. – Но тут, скорее, дело в росте, угол был бы другим. Или они неудобно стояли, или убийца не очень высокий. Любая из девчонок могла ударить его, потом он упал, потерял сознание, она сунула его голову в воду и держала, пока не захлебнется. А не спихнула, потому что не смогла сдвинуть, он все-таки довольно крупный парень. И, заметь, он был раздет, в одних плавках. Зачем снова разделся, если уже наплавался?

– Ты считаешь, что у него было тайное свидание? – решил я.

Агата помолчала и жалостливо добавила:

– Скорее всего. В карманах презервативы лежали, явно ведь на что-то рассчитывал. Но штаны остались в раздевалке, аккуратно сложенными, вместе с презервативами. Если он собирался потрахаться, то явно не там же на скамейке. И ведь ни одного явного следочка! ДНК, конечно, выявит близкие контакты с этой компанией, раз они там половину ночи отирались, но на нем самом ничего, все смыто. Не зацепиться. У меня уже ум за разум заходит…

Тут нам и сообщили, что пришла Торадзе, и едва Агата разрешила выписать ей пропуск, как та влетела в кабинет, словно грозовая туча. Выглядела она довольно внушительно, глаза метали молнии, и я подумал, что кому-то сейчас не поздоровится. Агата и ухом не повела.

– Я пришла, чтобы… Не знаю, как правильно сказать. Выразить протест, наверное. То, что вы делаете, просто немыслимо, – заявила Торадзе прямо с порога. Агата вздернула брови, помолчала с полминуты, а затем указала рукой на стул. Торадзе поджала губы.

– Можете конкретизировать? – прохладным, как осень, голосом спросила Агата. – Я не совсем вас поняла… Присаживайтесь, может, вам кофе или воды?

– Я не хочу кофе и воды, я хочу, чтобы вы оставили в покое моих девочек и не таскали их на допросы. У них скоро соревнования, а вы дергаете по всяким пустякам, – ответила Торадзе, испепеляя Агату взглядом.

Та нехорошо прищурилась в ответ, а я подумал: как бы крута ни была Агата, карьеру она не сделает, поскольку не ссориться с богатыми и влиятельными не умеет. Проявлять гибкость моя коллега явно не собиралась, и титул заслуженного тренера страны ей был по барабану. Добавив металла в голос, Агата ответила:

– Боюсь, что убийство, Софико Левановна, – не совсем пустяки, и ваши девочки как минимум одни из последних, кто видел жертву в добром здравии. А еще, возможно, кто-то из них причастен к убийству или ограблению. Так что я бы на вашем месте не бросалась на амбразуру.

– Быть такого не может! – вспыхнула Торадзе, но в ее голосе я услышал неуверенность.

Для дамы, вскарабкавшейся так высоко, она, похоже, впервые оказалась в ситуации, где ничего не могла поделать.

– Я бы очень хотела исключить их из числа подозреваемых, но – увы, – с фальшивым сожалением призналась Агата и, добавив в голос металла, добавила: – Вы знали, что четыре ваших фигуристки в компании двух хоккеистов и еще одного молодого человека приходили по ночам в бассейн и развлекались там несколько часов.

Торадзе все-таки села – поза была напряженной, спина ровная, руки сплетены в замок. Она уже защищалась, не подозревая об этом. Подняв бровь, она процедила с плохо сдерживаемым отвращением:

– Вы имеете в виду какое-то… непотребство?

– Нет-нет, ничего такого, – поспешила возразить Агата. – Я имела в виду именно развлечения. Они там устроили своеобразный спа: купались, ныряли, играли в подвижные игры, салки и поддавки. Если и было непотребство, никто в нем не признался. Полюбуйтесь сами, вот, они выходят из здания бассейна среди ночи.