Онлайн книга «Лилит. Злое сердце куклы»
|
– Да, с деревянными ободами для крепости. У моего отца был такой, еще с войны, трофейный. Но Ликин чемодан тяжелым не казался. Я хотел объясниться, и тут ее как прорвало! Просто я не заметил, что она уже была на нервах. Ее буквально трясло. Лика сказала, что желание стать старшей медсестрой – шутка. На самом деле она – стриптизерша, работала в каких-то клубах или кабаках, уже не помню. Но потом сбежала, потому что у нее не было отбоя от поклонников, ее преследовали, вот она и решила превратиться в серую мышь и стать медсестрой. Но завтра она уезжает в какой-то петербургский клуб, чтобы продолжить карьеру танцовщицы. Я, дурак, сделал ей предложение, там же, во дворе, но она прогнала меня, да еще сказала на закуску: зачем мне старик? Скоро у моих ног будут молодые миллионеры! Что-то вроде того. Я был за рулем, и пока возвращался домой, один раз чуть не потерял сознание и два раза едва не устроил аварию. А дома нажрался, как свинья. Троепольский взялся разливать коньяк, а Крымов лихорадочно думал: вот почему она была не в себе. Он уходит на работу, она говорит ему, что весь день пролежит в постели, дожидаясь его. Вместо этого куда-то срывается и возвращается с чужим, очень странным чемоданом, затем нарывается на своего главврача, придумывает небылицу о стриптизерше, только чтобы Троепольский отстал от нее, дома у нее подгорают котлеты, потому что голова занята другим. А ему, Крымову, вернувшемуся с работы, с ходу сочиняет историю про погибшую в аварии подругу детства. Нагромождения лжи поражали воображение. Теперь уже было неясно, где она говорила правду и говорила ли ее вообще. Время было позднее. Они допили коньяк и потопали на выход. Главврача к этому времени совсем развезло. – Поймай мне тачку, – заплетающимся языком попросил Троепольский. – Ок, – кивнул детектив, он тоже был теплый. – А ты адрес свой помнишь? – Смутно. Но если напрячься… – Напрягись. Тот замотал головой: – Не помню. – Напрягись сильнее, Саша. – Я помню его адрес, – сказали за их спиной. Крымов вяло обернулся. На него равнодушно смотрел пожилой дядька с седой бородой, в парусиновом костюме и таких же башмаках. – Переулок Специалистов, дом три, квартира пять. – Откуда вы знаете? – Бухали там сто раз, – ответил седой бородач. – Или двести. Эй, Саныч, ты живой? – спросил он у тощего старика. Тот долго смотрел на вопрошавшего, потом ожил: – Вася, ты? – Я, кто же еще? Ну ты и нажрался, Саня. Я его довезу, молодой человек, куда ж деваться? – кивнул он детективу. – Тем более начальник мой. Придется у него остаться – поздно уже. – Так вы тоже врач из психушки? – Оттуда. – Он прищурил один глаз. – А у вас лицо знакомое, кстати. – Типичное. – Нет – знакомое, молодой человек. – У вас тоже, кстати. – Эх, Вася, Вася, – покачал головой Троепольский. – Чего такое? – спросил седой бородач. – Ты девчонку ту упустил, уже забыл? – Обращаясь к Крымову, главврач ткнул в коллегу пальцем: – Тот самый, который девчонку упустил на пару с этой сучкой. – Какую девочку? – поинтересовался бородач. – И с какой сучкой? У тебя белая горячка, Саня? – С какой? С Ликой. – А с чего это у тебя Лика вдруг сучкой стала? Потому что уволилась, тебя не спросила? – И поэтому тоже, – пошатнувшись, ответил главврач. Сыщик разом встрепенулся: – Так это было ваше дежурство, когда Женя Оскомина умерла? |