Онлайн книга «Огненная душа куклы»
|
– Вот как? – Да, нашему одиночке придется поработать на публику. Я его учу общаться с людьми. Сами знаете, без этого никак. Да где же он? Только что проходил за вашей спиной… Лилит резко оглянулась – никого, только двое рабочих в фартуках. – Алла Михайловна! – громко позвал женский голосок, тотчас аукнувшийся в пустом помещении. – Где вы? Подойдите сюда, пожалуйста! – Простите, голубушка, – сказала толстуха и двинулась на голос. – Ты где, Лизонька? Лилит оставила летающих крылатых существ, вышла в большой проход и тоже двинулась вдоль стендов. Она успевала подмечать новые работы, уже распакованные, и пыталась увидеть «лучезарного гения», выцепить его взглядом. Но случилось иначе. Эта картина остановила Лилит, как выстрел. Ее взгляд, когда нужно, пронзающий любые пространства, стрелой вошел в это полотно, в каждый его сантиметр, охватил все разом, и только потом, не сразу сделав первый шаг, Лилит стала медленно подступать к нему. Так крадется опытная кошка к чему-то новому, вставшему у нее на пути, возможно, очень опасному, но жизненно важному. Мимо чего не пройти. Лилит остановилась у полотна. Замерла, онемела, застыла, как умела застывать в витрине магазина на глазах у тысяч прохожих. И одновременно затрепетала. Принимая женский облик, она умела и любить, и ненавидеть, и трепетать. Это был Ангел, летящий над темными каналами хорошо знакомого спящего города. Когда-то она жила в нем и знала все его закоулки, была влюблена в канал и каждый мосток над ним, в дворцы и притоны. Везде она побывала! Везде насыщалась она, обретая человеческое тело, везде пылала страстью ее огненная душа! И пытали сердце и облик ее – другие сердца, мужчин и женщин. И вот теперь этот город вернулся на полотне. Его изображал и Владислав, много раз и тоже великолепно, во времена карнавала и войн, но тут было другое – метафора, иносказание, горечь и боль. Ангел над ночной землей! Лилит всматривалась и внимала всему, что хотел сказать гениальный мастер. Не просто Ангел, нет! Это была душа художника, отлетевшая от тела. Устремленная ввысь! А в одном из каналов, далеко внизу, расплылось темное пятно – это застыла тень утопленника с разбросанными руками и ногами. Душа погибшего человека возвращалась к Богу, а несчастное бренное тело оставалось внизу, в мертвой воде. Лилит вспомнила, будто все было вчера, как это произошло на самом деле. Она знала, что в ту ночь, сломленный, с убитой душой, он погибнет. Бросится в один из каналов на его любимом месте, где он привык гулять, у моста Риальто. Только в ту ночь шел карнавал, и на него некому было обратить внимание. Ее паланкин остановился в стороне. Через штору она видела, как он обреченно шел к мосту, долго стоял и смотрел вниз. Затем нашел место, где не было ограды, и черная вода, усыпанная цветочными венками, оказалась совсем рядом. Он покачнулся и упал вниз головой. Фейерверки взрывали ночное небо. Никто не заметил несчастья. Никому до него не было дела. Через минуту она вышла из своего миниатюрного убежища и подошла к краю набережной. Он плавал там, в черной воде, вернее, то, что от него осталось. Пустышка, кукла, прах. Она подняла голову и посмотрела в небо: знала, что Алессандро Бьянки сейчас устремился туда. Что ж, отняли у нее, отняла и она. На свой страх и риск, может быть, будущие муки и пытки. После этого она и стала беглянкой, но знала, всякий день и час знала, что кара рано или поздно настигнет ее. Так и случилось в далекой от Венеции польской земле, в Старом Ляшском замке. Но самым страшным на полотне было особое пятно – темное, в проулке между домами, черно-ультрамариновой тени. И Лилит разглядела, что пряталось там. Это был паланкин, который держали в руках двое слуг. Она знала, кто сейчас прятался в этих носилках. Герцогиня Лилиана Савойская! |