Онлайн книга «Огненная душа куклы»
|
– Ой, расскажите, расскажите, – захлопала в ладоши Марина. – Очень интересно. – Надо помнить, что кабан – такой же охотник, как и вы сами. Только вы охотник с ружьем, а он с клыками, свирепой силой и бешеной скоростью. Стрелять картечью или дробью нельзя – это лишь взбесит кабана, ему хватит сил догнать и прикончить вас. Только крупнокалиберной пулей. В брюхо стрелять смысла не имеет. Он станет еще злее в сто крат, добежит до вас, порвет, а потом уйдет и где-нибудь истечет кровью и сдохнет. Но вам от этого будет не легче. Грудину тоже пробить сложно. Если стрелять в сердце, то только под углом. Только пойди еще найди сердце у этой туши, да еще когда кабан постоянно в движении. А носится он, как шаровая молния. Очень сложная задача! Знатоки стреляют под углом в позвоночник или в голову, но только не в лоб. Многие новички стреляют кабану именно в лоб, полагая, что это идеальная мишень, но потом сами становятся его жертвой. – Почему? – Кабаний лоб – это броня. У него кость твердая, как камень. И если ты стреляешь хоть чуть-чуть под углом, свинец уйдет рикошетом, а кабан… что, Марина, догадайтесь? – Рассвирепеет и нападет на вас? – В точку. Но если кабан уже летит на вас и от столкновения не уйти, то стрелять надо под самым прямым углом – и тогда есть вероятность, что свинец пробьет ему череп и поразит мозг. И тут как раз моя история… – Налейте нам еще по бокалу, Андрей, – попросила Марина. – Будет в самый раз. – Извольте, мадемуазель. – Он наполнил бокалы. – Так вот, кабан услышал, что я подбираюсь к нему, развернулся, как самосвал, захрипел и рванул на меня в лоб. Тут уже никак не подберешься – стрелять надо в голову или в грудь. У меня винтовка «Ланкастер» с оптическим прицелом. Решил опробовать новинку, но не знал, что встречу кабана-секача. Настоящего вепря. Кладу прицел на лоб, но кабан же не держит голову прямо, чтобы ему влепили пулю ровнехонько в самую серединку. Туда головой, сюда, пуля попадает в лоб, но под углом – срезает кожу и уходит в молоко. Кабан свирепеет – он уже ближе. Отступать я не могу. Стреляю второй раз – тоже в лоб – вновь пуля срезает с черепушки кожу и уходит в лес. Тут мне становится не по себе… – Только тут? – Только тут, но теперь по-настоящему. Третий раз стреляю в грудь – туда, где должно быть сердце. Но попадаю в кость, в грудину, пуля остается там. Четвертая врезается туда же. Кабан в двадцати шагах от меня… – Боже! – Марина положила руку на сердце. – И что? – Пятый выстрел… Я вновь прицелился в лоб. Расстояние было коротким – полет пули семьсот пятьдесят метров в секунду – пробиваемость мощная. Кабан хрипит, желтые клыки уже смотрят на меня. – Андрей Петрович, мне сейчас плохо будет… – Короче, в прыжке он зависает над землей и падает прямо мне под ноги. Если бы не зацепился клыками за землю и не вспахал последние три метра, то сбил бы меня и раздавил своей тушей. Кабан оказался у самых моих ног. Оказывается, я попал в самую десятку. Да, Марина, это было чудо… Я видел, как уходила жизнь из его маленьких свирепых глазенок. Стоял над ним, сердца не чуял. И не сразу понял, что оно-то колотится как бешеное, летает по ребрам. Я сел в пожухлые листья и еще минут пятнадцать таращился на него. А ведь мог оказаться на его месте. Скольких охотников зарезали кабаны! А потом еще и распотрошили от злобы. После того как отдышался, достал фляжку с коньяком и выпил половину залпом. А потом и вторую половину. Только тогда выдохнул и стал приходить в себя. |