Онлайн книга «Огненная душа куклы»
|
– Фу! Круто, товарищ капитан, – тоже с облегчением выдохнула Марина, как будто наверняка не знала, чем закончился поединок. Они доели салат и рыбу, допили вино. Певица Изабелла исполнила несколько джазовых композиций, и они успели потанцевать. После каждого танца возвращались за стол окрыленными и ставшими друг другу чуточку ближе. Теперь Марина смотрела на Крымова мягкими, томными от вина и симпатии глазами. Но Андрей и сам глядел на нее, как на чудо природы, подарок свыше. – Вот что я думаю, Марина… – Что? – И какой же болван этот Лошанский… или как его там?… – О ком вы? – Да ну этот, художник ваш, – поморщился Крымов. – А-а! – Марина вскинула голову. – Ольшанский. Владислав Ольшанский. – Точно. И как он мог отказаться от такой девушки, как вы? Это ж каким надо быть идиотом. Краснея, она польщенно опустила глаза. Крымов недоуменно покачал головой: – Да еще нахамить… – Не хочу о нем вспоминать, правда. Совсем не хочу. Как рукой сняло. Представляете? Наваждение было. – Представляю. Не будем. Они выпили по последнему глотку. От славного ужина ничего не осталось. – Товарищ капитан, скажите, только честно: зачем я вам понадобилась? – в открытую спросила Марина. – Сегодня вечером? Очень честно. Только как свидетель той ужасной сцены у магазины одежды, которого вы решили еще раз допросить, правда, очень странным образом, в ресторане, или… – Она с улыбкой опустила глаза. – Или? Она подняла голову и смело посмотрела ему в глаза. – Как девушка, как… женщина? В устах девятнадцатилетней привлекательной барышни слово «женщина» прозвучало упоительно, одурманивающе, с таким нежным вызовом, что у матерого сыщика и бывалого мужчины голова закружилась. Впрочем, он и впрямь одичал в лесах, со зверьем и совсем отвык от таких взглядов, такого голоса, такой улыбки. Если бы он был абсолютно трезв, то, наверное, сказал бы уклончиво: «И то, и другое». А возможно, набрался бы смелости и признался: «Вы мне нужны как девушка». В слове «женщина» таилось куда больше откровения – прозвучало бы неприкрытое желание. Но Крымов был подшофе, раскован, а иначе не позвал бы на ночь глядя Марину в кабак. Он уже увлекся ею, и сердце его пело любовную песню, пока что только увертюру, самые первые волнующие ноты… И он тоже очень честно сказал: – Как женщина, Марина. Вы мне нужны как женщина. – Слава богу, – с облегчением выдохнула она. – То есть это прозвучало не слишком нагло? Она решила быть смелой – сама протянула руку через столик и сжала его ладонь. – Это офигенно прозвучало, товарищ капитан. Просто супер. На этот раз уже Крымов ответил ей рукопожатием. – Тогда погуляем? – спросил он. – Ага, – кивнула она. Но тут зазвучал бесконечно знакомый гитарный проигрыш. – О, волнующие ноты! – поднял палец Крымов. – Ждем, Мариночка, ждем. За ним последовали первые аккорды песни. Эскимос, уже на сцене, грянул баском: «Увезу тебя в тундру, увезу к седым снегам! Белой шкурою медвежьей брошу их к твоих ногам!..» Как она была сейчас кстати! Пели-то о любви, о счастье на далеком краю земли, где олени и северное сияние, в которое главный герой обещал обернуть свою возлюбленную. Когда песня закончилась, Марина воскликнула: – Здорово! Ретро. Первый раз услышала – и сразу влюбилась в эту песню. Наверное, мои родители ее хорошо знают. |