Книга Лилит. Кукла из вечной тьмы, страница 101 – Артур Гедеон

– А что он, собственно, делает? – вдруг шепотом спросил Штосс у Панкратова, который выглядел и презентабельнее, и увереннее других. – Этот ваш препарат? Я так и не понял, кстати…

Он спросил бы у дамы-командирши, но она выглядела так неприступно в своих темных непроницаемых очках, что немец не осмелился потревожить ее.

– Наш медицинский препарат называется «Луч надежды», – перехватывая инициативу, громко объявил Кирилл Евгеньевич. – Он излечивает ото всех болезней! Буквально ото всех!

– Как мумие, что ли? – хрипло спросил один из бомжей в тулупчике и шапке-ушанке.

– Что-то вроде того, – кивнул аптечный олигарх. – Только значительно лучше. И на сто процентов. Только вам надо дать согласие. Чтобы все было по закону.

В этот момент два бугая стали заносить в двери упакованный в картон холодильник.

– Так вы что, на нас опыты будете ставить? – спросил другой бомж, с подавленным изможденным лицом, очень скромного вида. Возможно, в прошлой жизни он был интеллигентным человеком, даже с высшим образованием. – Потому вы нас подарками задабриваете?

– Ну нет, что вы! – возмутился Панкратов. – Как вы могли подумать?

– А разрешение у вас есть? – спросил все тот же изможденный бомж-интеллигент.

– Никто над вами опыты ставить не будет, – начиная раздражаться, замотал головой Панкратов. – Мой сын уже принял это лекарство и вылечился от тяжелой болезни. Это правда. Вам нужно только согласиться сделать укол. Один укол! Сегодня это бесплатно, завтра такое удовольствие будет стоить больших денег.

– А чего вы к богачам-то не заявились, а? – кивнул в их сторону бомж в телогрейке и шапке-ушанке. – Это им в кайф долго жить! А мы так все подохнуть больше мечтаем. Да не принимает Господь. Слышь, братцы? – обратился он к своим. – На нас решили испытать, не передохнут ли бездомные? – В его голосе слышался укор.

– У нас несколько социальных групп, – выступил вперед Анастас Прокопович Белоглазов. – Сегодня – вы, завтра – богачи, как вы их называете. Все по порядку.

– Не верю я им, – покачала головой маленькая сморщенная бомжиха в тужурке. – Не верю!

– Прямо как Станиславский, – тихонько и зло усмехнулся Анастас Прокопович. – Надо было их напоить вначале вусмерть, а потом уже уколы делать. Я так и предлагал, кстати, да вы, Франц Иванович, запротестовали: не гуманно!

– Конечно, не гуманно, – кивнул немец. – Все должно быть по доброй воле. Демократично.

Три медика скептически наблюдали за этим вече.

– Мы вам счастье принесли, правда! – теперь уже почти возмущенно бросил Кирилл Евгеньевич. – У меня сети аптек по всей России – уж мне-то можете поверить.

– А ты себе его вколи вначале, – предложил бомж в телогрейке и шапке-ушанке. – А мы поглядим. Откинешься – не откинешься. Или слабо?

Предложение застало бизнесмена Панкратова врасплох.

– У меня нет тяжелых заболеваний, но мой кот Барсик уже принял лекарство…

– Зря вы это про Барсика, – скривил губы в его сторону Анастас Прокопович. – Ой, зря. Сейчас взбунтуются.

И оказался прав.

– Так мы у них, стало быть, за котов идем?! – взывая к собратьям и вставая с панцирной кровати, спросил бомж в шинельке и кроссовках. Он оказался еще выше, чем можно было предположить вначале. – У-у, братья! – возмущенно завыл он. – Если они такие песни поют, то нам точно хана! Морить нас пришли! Давай прощаться!